Порно не предотвращает изнасилования

[Themiskyra]

"Аргумент вроде "порнография - это хорошо, так как она позволяет уменьшить статистику изнасилований, давая мужчинам возможность заменять реальное насилие на постановочное" является одним из самых дерьмовых аргументов в мире. Во-первых, если порно действительно было изобретено с целью предотвращать изнасилования, то оно не очень-то справляется с этой задачей. Однако куда важнее другое. Мысль о том, что определенный процент женщин - обычно речь идет о бедных не-белых женщинах - должен положить себя на алтарь порноиндустрии, чтобы создать человеческий щит между мужским сексуальным насилием и остальными женщинами, - возможно, одна из самых отвратительных мыслей, приходивших в голову человека. Вы фактически одобряете и превозносите жертву, которую должны принести самые слабые из нас во имя мужского превосходства, для того чтобы "респектабельные женщины" не оказались в опасности. Мужчинам (и женщинам), которые защищают легализацию секс-индустрии и порнографии как способ уменьшить количество преступлений на сексуальной почве, должно быть стыдно за самих себя."

- Джона Микс.

(с)

@темы: Культура изнасилования

---

Почему вопрос порнографии важен для феминисток

[Themiskyra]

Порнография является важнейшей проблемой, потому что порнография говорит, что женщины хотят, чтобы им причиняли боль, принуждали и насиловали их; порнография говорит, что женщины хотят быть изнасилованными, избитыми, похищенными, искалеченными; порнография говорит, что женщины хотят, чтобы их унижали, позорили, оскорбляли; порнография говорит, что женщины говорят «нет», но имеют в виду «да» – «да» насилию, «да» боли.

А также: порнография говорит, что женщина – это вещь; порнография говорит, что использование женщины как вещи позволяет реализовать ее эротические потребности; порнография говорит, что женщины – это вещи, предназначенные для использования мужчинами.

А также: в порнографии женщин используют как неодушевленные предметы; в порнографии против женщин используют силу; в порнографии используют женщин.

А также: порнография говорит, что женщины – шлюхи, дырки; порнография говорит, что изготовители порнографии определяют женщин; порнография говорит, что мужчины определяют женщин; порнография говорит, что женщины таковы, какими их хотят видеть мужчины.

А также: в порнографии женщины представлены как части тела - как гениталии, как вагинальные щели, как соски, как ягодицы, как губы, как открытые раны, как куски.

А также: порнография использует настоящих женщин.

А также: порнография – индустрия, которая покупает и продает женщин.

А также: порнография устанавливает стандарты для женской сексуальности, для сексуальных установок женщин, для подрастающих девочек, для подрастающих мальчиков, и все в большей мере – для рекламы, фильмов, видео, изобразительного искусства и литературы, песен.

А также: принятие порнографии означает деградацию феминистской этики и отказ от феминистской политики; принятие порнографии означает, что феминистки отрекаются от женщин.

А также: порнография укрепляет власть правых над женщинами, делая улицу более опасным, более угрожающим местом; порнография укрепляет власть мужа над женой, делая дом более опасным, более угрожающим местом.

А также: порнография превращает женщин в объекты и товары потребления; порнография закрепляет за женщинами статус объекта; порнография закрепляет деления среди женщин, ослабляющие их; порнография закрепляет нехватку самоуважения у женщин; порнография закрепляет недоверие женщин к женщинам; порнография закрепляет принижение и оскорбление умственных способностей и творческого потенциала женщин, закрепляя за женщинами статус объекта.

А также: порнография – это насилие над женщинами, снимающимися в порнографии, и порнография поощряет и пропагандирует насилие против женщин как класса; порнография дегуманизирует женщин, снимающихся в порнографии, и порнография поддерживает и укрепляет дегуманизацию всех женщин; порнография эксплуатирует женщин, снимающихся в порнографии, и стимулирует и усиливает сексуальную и экономическую эксплуатацию женщин как класса.

А также: порнография создается мужчинами, которые санкционируют, используют, прославляют и пропагандируют насилие над женщинами.

А также: порнография эксплуатирует детей обоих полов, особенно девочек, поощряет и осуществляет насилие над детьми.

А также: в порнографии расизм и антисемитизм используются для того, чтобы вызывать сексуальное возбуждение; порнография поощряет расовую ненависть, представляя унижение по расовому признаку «сексуальным»; порнография романтизирует концентрационный лагерь и плантацию, нациста и рабовладельца; порнография эксплуатирует унизительные расовые стереотипы, чтобы вызвать сексуальное возбуждение; порнография воспевает сексуальную одержимость расизмом.

А также: порнография притупляет совесть, делает человека все более бесчувственным к жестокости, к причинению боли, к насилию над людьми, к оскорблению или унижению людей, к насилию над женщинами и детьми.

А также: порнография не оставляет нам никакого будущего; порнография лишает нас как надежды, так и достоинства; порнография еще сильнее уменьшает нашу человеческую ценность в обществе как таковую и наш человеческий потенциал фактически; порнография препятствует сексуальному самоопределению женщин и детей; порнография использует и выбрасывает нас; порнография уничтожает наш шанс на свободу.

А. Dworkin. Letters from a War Zone (стр. 203-205)
Источник
(с)

@темы: Матчасть, Культура изнасилования, Мизогиния

---

Прокрустово ложе красоты

[Themiskyra]

Прокрустово ложе красоты
Идеальная женщина — та, которой не существует

Авторка: Ольга Бурмакова

Разговор об идеалах женской красоты — дело трудное, потому что в этой теме практически нет объективных фактов, зато очень много субъективных оценок и расхождения в терминах. «Красота» — в это слово вкладывают столько разных смыслов, что в итоге его смысл теряется.

Народная мудрость утверждает, что мужчина должен быть умным, а женщина — красивой. И что красота женщины — её богатство. Хотя скорее не богатство, а мерило её ценности. Там, где мужчину оценивают по тому, что он сделал в мире, женщина должна предъявить то, что она сделала с данным ей природой телом. Успешность мужчин-политиков, мужчин-актёров, мужчин-бизнесменов, мужчин-учёных не оценивается по их внешности. Фотографии Медведева или Хабенского в семейных трусах под брюшком и с небритой щетиной вызовут разве что пару смешков и могут даже прибавить им популярности, сделав более «человечными» и «близкими к народу». Фотографии Валентины Матвиенко и Чулпан Хаматовой в домашнем халате и без макияжа приведут к подробному и унизительному разбору всех их реальных и придуманных недостатков, начиная с внешности, продолжая личной жизнью и заканчивая профессиональной деятельностью. Практически любой комментарий о жизни и деятельности известной женщины включает оценку её внешности, в диапазоне от просто «известна своей красотой» до «не только красавица, но и умница». Получается, что главная характеристика женщины — это её внешность, её красота.

Определимся с терминами

Разговор об идеалах женской красоты — дело трудное, потому что в этой теме практически нет объективных фактов, зато очень много субъективных оценок и расхождения в терминах. С терминов и стоит начать. Хотя речь пойдёт о красоте, но в слово это вкладывают столько разных смыслов, что в итоге его смысл теряется. Называя человеческое тело красивым, подразумевают то «это мне нравится/меня возбуждает», то «это соответствует современному канону красоты», то «это нормально для живого человеческого существа». При этом мало кто конкретизирует, какой именно смысл использует, и мало кто определяет это даже для самого себя. Так что я хочу в этом разговоре отказаться от понятия «красота» как такового, а когда его использования не удаётся избежать, буду ставить в кавычки.

Другой термин, создающий немало путаницы, — понятие нормы. Понятие это такое же широкое и нуждающееся в уточнениях. Есть норма как статистический показатель среднего, самого распространённого. Есть норма — стандарт, предписание, канон. Есть индивидуальная норма — оптимальный показатель для конкретного человека. И говоря о норме, нормальности или ненормальности чего-либо, нужно точно знать, о какой именно норме идёт речь и откуда она взялась, эта норма. Кстати, можно провести вполне очевидные аналогии между вариантами понимания нормы и перечисленными выше трактовками «красоты». И путаются в них точно так же: например, норма, которая стандарт, приравнивается к «мне нравится», и обратно, тем более что «мне нравится» у многих формируется не само по себе, а на основе массово проецируемого стандарта «красоты».

Идеальное Тело

В последние полвека в представлениях о «красоте» произошло важнейшее изменение, и связано оно с появлением массмедиа. Прежде люди ориентировались в оценке красоты, сравнивали себя и других с теми, кого видели вокруг, — с живыми, реальными людьми. Теперь эталонами служат лица и тела из глянцевых журналов и с экранов телевизора. Люди, которые в большинстве своём попали туда, потому что отличаются особенным типом внешности, — но именно их внешность принимается теперь за норму-стандарт. А дальше получается интересная картина: другим, обычным людям круглые сутки показывают со всех сторон образцы примерно одного типа и рассказывают, что именно такие люди — нормальные, стандартные, «красивые». А что делать всем остальным? Стремиться к Идеалу!

В современном обществе большинство женщин до зрелого возраста, а то и всю жизнь, не имеют возможности увидеть, как выглядят обнажёнными другие женщины разного возраста и сложения. Единственный объект для изучения и сравнения — это женщины в медийном пространстве, которые представляют всё то же Идеальное Тело. Более того, женщины не видят, как другие реальные, неидеальные женщины бывают любимы и вызывают возбуждение. В этом тоже приходится ориентироваться только на медийные образцы, в которых любовь и сексуальный интерес — удел Идеальных Тел.

Так появляется штампованное и вездесущее Идеальное Тело. Наоми Вульф в своей книге «Миф о красоте», которую я буду здесь не раз цитировать, называет его Железной девой, в честь средневекового пыточного механизма. Мне оно напоминает скорее мифическое прокрустово ложе, на которое укладывается каждая женщина — и ни одна не приходится по мерке.

Самая главная характеристика Идеального Тела — то, что его не существует. Нигде не зафиксированы параметры «красоты». Нет списка размеров и веса. Нет резиновой куклы в палате мер и весов. И именно поэтому оно совершенно: ни одна женщина никогда не сможет соответствовать идеалу полностью, но каждая обязана к нему стремиться и стыдиться своего несоответствия.

Красота как женственность

Существует минимум требований, преимущественно гигиенических, которые выдвигаются каждому человеку в цивилизованном обществе: мыться, подрезать ногти и волосы. Для мужчины несоблюдение остальных требований не подрывает его мужественность, наоборот — чрезмерный уход за собой является причиной для сомнения в ней. В конце концов, мужчина должен быть чуть привлекательнее обезьяны. Может ли женщина себе это позволить?

Тем женщинам, кому это удаётся, приходится прикладывать немало усилий и в процессе лишиться социального признания своей женственности. В саму женскую идентичность в том виде, в котором она закреплена в обществе, встроен «уход за собой» в куда большем объёме, чем в мужскую. Несоответствие гендерным нормам наказывается всевозможными методами — от личной критики до институциональных социальных и экономических мер, таких как требования к внешности и дресс-коду на более высокооплачиваемых должностях. А стремление выглядеть «красиво» считается одной из женских гендерных норм.

«Красота» привязывается к женственности, а та — к гетеросексуальности и фертильности. Гомосексуальным женщинам разрешается иной стандарт красоты — например, бутч, но в то же время им отказывают в женственности, они считаются «недоженщинами». Женщины бесплодные или отказавшиеся от деторождения также лишаются женственности в глазах своих и общества. Так наказывается несовершенство работы тела.

Но несовершенство его внешнего вида тоже наказуемо, всё теми же методами — социальная отверженность и экономические ограничения, достаточно вспомнить о вакансиях, требующих «презентабельной» внешности, и о массовой критичности к внешности женщин, занимающих высокие посты или пользующихся известностью.

Видимо-невидимо

Что такое право на видимость? Это право, во-первых, просто существовать. Быть названным и посчитанным, признанным, замеченным. «Нестандартное» женское тело невидимо в медиа. В языке оно тоже пропадает — по крайней мере для позитивного взгляда. Описания, которые теоретически являются объективными, нейтральными характеристиками, приобретают оценочный характер. Сравните: «длинные ноги» и «короткие ноги»; «тонкая талия» и «толстый живот». И то и другое — простая констатация фактов, но поскольку факты оцениваются по-разному, одни черты одобряются, а другие порицаются, то сообщить о наличии одобряемых черт — это комплимент, а о порицаемых — критика. В результате из позитивных описаний «нестандартные» черты исключаются, или вуалируются эвфемизмами, или подаются в комплекте с «нейтрализующей» чертой — «полная, но с красивым лицом». Это приводит к тому, что женщина не может даже думать о самой себе нейтрально: как только она в собственных мыслях пытается описать свои черты, то неминуемо начинает себя оценивать, потому что безоценочных слов практически нет. Ей приходится прикладывать значительные усилия, чтобы сменить собственное восприятие некоторых слов с оценочного на нейтральное, а потом, возможно, попытаться поменять это восприятие у окружающих — этим занимается, например, движение Fat Acceptance («Принятие толстых»), которое настаивает на том, что «толстый не значит плохой».

Во-вторых, право на видимость — это право быть воспринятым и уважаемым именно таким, какой человек есть, без требований измениться и прийти в большее соответствие с представлениями собеседника о норме, для того чтобы быть услышанным. «Какой бы ни была внешность женщины, её используют для того, чтобы подорвать важность её слов, персонализировать её наблюдения об аспектах красоты в обществе, превращая их в её личную проблему. Нет немаркированной, нейтральной позиции, которая доступна женщинам… их называют либо слишком «уродливыми», либо слишком «хорошенькими», чтобы им можно было верить» (Н.Вульф). Человек, не соответствующий канону красоты, условному канону здоровья, как и любой другой «норме», вынужден преодолевать гораздо больше препятствий, чтобы быть услышанным, как в повседневной жизни, так и в социальном пространстве, и при этом тратит много ресурса на то, чтобы просто поддерживать признание своего существования и бытия.

Вполне отчётливо видна гендерная разница в подходе. Женское тело не имеет права просто быть — оно должно удовлетворять эротическим и эстетическим потребностям сферического зрителя в вакууме, который представляет собой не менее сферического мужчину, оперирующего современными канонами красоты. Все иные женские тела должны быть либо доведены до соответствия, либо скрыты. Это хорошо видно по комментариям к таким фотопроектам, как «Настоящая красота», Adipositivity, The Full Body Project. Хотя в целях проекта чётко и многократно сказано, что его цель — показать, что такие женщины есть, что они реальны, что женщины бывают разные, что все они заслуживают быть видимыми… многочисленные ответы сливаются в хор: «Но они же некрасивые!» Некрасивые — значит, не заслуживают быть видимыми и в конечном счёте не имеют права существовать.

Война по всем фронтам

Страх быть невидимой, страх не-существования чудовищен. Человеку свойственно желать поддержки и одобрения окружающих, стремиться быть в социуме; одно из страшнейших наказаний для него — быть отвергнутым. У женщин это желание особенно остро, потому что их воспитывают в зависимости от других, и материальной, и особенно эмоциональной. Там, где для мужчины самой страшной угрозой кажется физическое насилие, для женщины страшнее оказывается потеря возможности поддерживать связь с другими, быть любимой. Если для того, чтобы оставаться желанной и одобряемой, нужно быть Идеальным Телом, женщина берётся за дело, и это можно называть свободным выбором примерно так же, как готовность отдать кошелёк под дулом пистолета.

Миф об Идеальном Теле — это мифическое яблоко раздора, он стравливает женщин в борьбе даже не за конкретного мужчину, а за абстрактное одобрение, за звание «прекраснейшей». Под массовым внушением ценности звания Прекраснейшей женщины сравнивают друг друга с куклой из палаты мер и весов и считают различия не индивидуальными и естественными чертами, а недостатками.

Война идёт не только с другими женщинами, но и с собственным телом. В погоне за Идеальным Телом «женское тело враждебно (своей неидеальностью) по отношению к самой женщине, к нему необходимо применять постоянную дисциплину, чтобы застраховать себя от потери привлекательности, прежде всего это диета, «здоровый образ жизни» и мода. Женщина должна «следить» (sic!) за собой» (источник). О других ей положено заботиться, проявлять сострадание, уступать; единственный, кто не заслуживает её заботы и сочувствия, — это она сама.

Естественная красота

Представления о «женской красоте» очень далеки от естественной внешности. «Естественная женская красота» предполагает массу искусственных деталей: выбритые ноги, выщипанные брови, эпиляция в области бикини, обработанные десятью разными средствами волосы и двадцатью — кожа, закрашенная седина, замазанные дефекты кожи, поджаренной в солярии, наращённые ногти, пуш-апные лифчики, каблуки и «незаметный» макияж. Заметим, что к здоровью (на которое любят ссылаться критики женской красоты) всё это не имеет ни малейшего отношения.

Интересно, что здоровье в дискуссиях о красоте используют как вторичное по отношению к внешнему виду понятие. Темой здоровья оправдывают своё восприятие внешнего вида, не наоборот. «Она некрасивая!» — «Почему ты так считаешь?» — «Ну... она нездоровая!» Вспоминается реплика к одной из статей про плюс-сайз: «У стройных женщин вы просите справку о состоянии здоровья?»

При этом любые признаки нездоровья, реального или предполагаемого, — это автоматический запрет на видимость. При этом весь человек приравнивается к признаку нездоровья. Нет ноги? Остальное тело не имеет значения. Удалена грудь? Остальное тело не имеет значения. Есть целлюлит или складки на животе? Остальное тело не имеет значения. Всё тело сводится только к элементу, который воспринимается нездоровым или не соответствующим канону. Личность тем более сводится к нему же.

Естественные этапы жизни организма тоже часто приравниваются к нездоровью, в первую очередь старение и всё, что относится к репродуктивному циклу, — беременность, кормление. Идеальное Тело не признаёт ни малейшего недостатка, даже временного или естественного. Прыщик, морщинка, синяк, растяжка, складочка — любая из этих мелочей немедленно уничтожает всю «красоту» разом.

Красота требует жертв

Погоня за Идеальным Телом — недешёвое удовольствие. Она требует много денег, времени и сил. Косметика, часы втираний и вмазываний, фитнес, салоны красоты, соблюдение почасовых диет, отслеживание новинок и тенденций — всё это бесконечные затраты ресурсов дополнительно к двум рабочим сменам: одной — собственно на той работе, за которую платят зарплату, и второй — дома. При этом немного найдётся мужчин, которые, выдвигая находящейся рядом женщине претензии по поводу её внешности, одновременно выразят готовность освободить ей ресурс для «приведения себя в порядок», взяв на себя, скажем, домашнюю работу.

Идеальное Тело — это прокрустово ложе, и в точном соответствии с мифом от женщины ожидается, что в стремлении соответствовать она приложит все усилия, в том числе болезненные и неприятные. Отказ от еды и болезненные методы эпиляции стоят в том же ряду, что и вырезание и вшивание частей тела, — всё это страдания ради красоты. Красота считается достаточно священной и высокой целью, чтобы сознательно идти на муку и боль.

В то же время повседневные женские страдания ради «красоты» обесцениваются. В многочисленных фильмах показываются боль и трудности мужчин, которые пытаются примерить на себя женские ритуалы красоты — эпиляцию, ношение каблуков, нанесение макияжа. Хотя они подаются как смешные, но подчёркивается, что мужчинам действительно больно и трудно выполнять требуемые ритуалы. Однако от женщин ожидается ежедневное выполнение этих ритуалов для создания Идеального Тела, и их боль и трудность являются всего лишь обязанностью женщины, так что говорить о них не стоит, особенно с мужчинами. Идеальное Тело должно выглядеть безусильным, несмотря на то что требует огромных усилий.

И к этим усилиям, направленным на придание телу желаемого (окружающими!) вида, причём редко встречающегося в природе, её приучают с самого раннего возраста. Корсеты отошли в прошлое, но и без них находится немало приспособлений и методов, которые при ближайшем рассмотрении оказываются не менее жестокими. Отказ от еды, первой человеческой потребности, в западной культуре (и не только западной) считается практически нормальной женской добродетелью и возводится в культ. А ведь для отказа от еды и добровольного (если можно считать добровольным то, что вызвано сильнейшим социальным давлением) постоянного голодания нужно преодолеть базовый инстинкт самосохранения. Неудивительно, что после этого женщины легко делают шаг к хирургическому ножу. Они с детства помнят, что их телом можно и нужно манипулировать, разбирать его на части и переделывать в угоду другим, а если в процессе будет больно и опасно — надо просто потерпеть.

Секс и личность

Женщин приучают к тому, что их тело (и содержащаяся в нём личность) имеет ценность ровно постольку, поскольку удовлетворяет желание и нужды другого, и любые манипуляции с их телами для этой цели нормальны и естественны. Женщина всегда рассматривается в контексте секса и сексуальности. Есть одно исключение — когда она представлена в контексте материнства; в этом случае ей иногда можно выглядеть несексуальной, но всё равно надо стремиться вернуть себе сексуальность как можно скорее. Зачем? Чтобы порадовать наблюдателя.

При этом её сексуальность — это не её сексуальное влечение, а сексуальное влечение, которое она вызывает у других. Её собственное желание никого не интересует. Более того, оно нежелательно, потому что искреннее желание и настоящее возбуждение некрасивы по меркам стандарта. Есть сценарии красивого изображения секса, широко представленные в порнографии фальшивыми стонами и неудобными, но эффектными позами. Достаточно, чтобы возбуждался зритель. Идеальное Тело — это сосуд для секса, который хранит женщина и который стремится получить мужчина.

Сексуальность Идеального Тела измеряется количеством заинтересовавшихся — и, парадоксальным образом, это количество ставится в вину обладательнице тела. От неё требуется подчёркивать свою сексуальность и привлекать как можно больше, иначе она наказывается неодобрением, но если привлечено слишком много или если эти привлечённые пытаются реализовать своё желание, даже без её разрешения, — виновата в этом женщина.

Для чего? Для кого?

Тело мужчины — его крепость, источник его наслаждения, он может использовать своё тело для еды, спорта, секса, волен заботиться о нём или разрушать его в своё удовольствие. Тело женщины ей не принадлежит. Оно должно радовать глаз наблюдателя, доставлять удовольствие любовнику и вынашивать детей. Женщине вменяется в обязанность забота о теле, но не ради неё самой, а ради выполнения «общественно полезных функций». Есть не ради насыщения и вкуса от еды, а ради красоты. Заниматься спортом не ради удовольствия от физической нагрузки и даже не столько ради здоровья, сколько ради красоты. Привлекать своим телом в эффектном обрамлении любовников, реальных или потенциальных, не ради удовольствия от секса с ними, а ради подтверждения красоты.

Акцент на красоте здесь не случаен: это основная обязанность женского тела, судя по тому, как именно подаются стандарты Идеального Тела. Оно может разрушаться изнутри, может быть неспособно к деторождению, может не испытывать сексуального наслаждения, но пока оно выглядит «красиво», оно имеет максимальную массовую ценность. А женское тело, доставляющее всестороннее удовольствие своей обладательнице, но не соответствующее Идеальному, порицается.

Женщина должна стремиться нравиться. Кому? Не совсем ясно, но складывается впечатление, что «всем». Тем самым наблюдателям. Или максимально большему числу потенциальных партнёров. Причём под потенциальными партнёрами подразумеваются не люди, соответствующие параметрам предпочтений данной конкретной женщины, а — в очередной раз — некие сферические партнёры в вакууме. Их мнение часто оказывается важнее мнения реального партнёра; даже если его всё устраивает в неидеальном теле женщины, ей трудно избежать стремления к идеалу, потому что давление стандарта слишком сильно.

Куда бежать?

Стандарт Идеального Тела загоняет женщину в многочисленные тупики. Она обязана выглядеть соблазнительно, но виновата в том, что соблазняет. Женщина «недостаточно красивая» морально слаба и не выполняет женского предназначения — «не следит за собой»; женщина «красивая» поверхностна, глупа и чрезмерно увлечена своей внешностью, «за лицом ничего нет».

Миф о красоте на самом деле предписывает не внешность, а поведение. Он заставляет сосредоточиться на выполнении определённых ритуалов — малоосмысленных, а то и болезненных, и опасных — не ради собственно цели ритуала, а ради одобрения за его выполнение. Не случайно женщина, обладающая Идеальным Телом от рождения, без усилий, и женщина, которая отказывается прикладывать усилия для его достижения, вызывают одинаковую неприязнь у других женщин: дело не в их внешности, а в том, что они не участвуют в ритуале.

Это абсурдное занятие лишает женщин сил, времени, денег. Оно отвлекает их от самих себя. В мире Идеального Тела нет места отношениям между реальными людьми, индивидуальному влечению одного конкретного человека к другому. Нет места самочувствию и самоощущению, личному вкусу, собственному представлению о себе. Живой, чувствующий человек превращается в статую для эстетического и эротического удовольствия наблюдателя; а статуе чувства и мнения не положены. Впрочем, некоторые чувства для неё всё же допускаются: например, вина и стыд за несоответствие идеалу и за недостаточное прилежание в его достижении. Постоянное ощущение собственного несовершенства, собственного уродства успешно запирает женщин внутри самих себя, и они становятся очень удобными: послушными, покорными, стыдливыми, готовыми на всё ради одобрения и признания успешности их усилий.

Вырваться из этого замкнутого круга непросто, не в последнюю очередь потому, что другие запертые в нём женщины ведут войну друг с другом, и особенно с теми, кто пытается вырваться. Но выход возможен — через признание уникальной, а не идеальной красоты каждой женщины, в том числе самой себя. Наоми Вульф пишет по этому поводу: «В мифе о красоте неважно, как на самом деле выглядят женщины, главное — чтобы они чувствовали себя уродливыми. Для нас должно быть неважно, как выглядят женщины, главное — чтобы мы чувствовали себя прекрасными». Умение смотреть на себя и других без шор глянцевого стандарта не так уж сложно. Это требует определённых усилий — но гораздо меньше, чем затрачивается на бессмысленную гонку за Идеальным Телом, а окупаются они гораздо лучше.

Материал подготовлен в рамках программы «Гендерная демократия» Фонда им. Генриха Бёлля

(с)

@темы: Тело, Матчасть, Сексизм, Лукизм, боди позитив

---

Во всем виноват феминизм

[Themiskyra]

Во всем виноват феминизм, и мы – настоящие женоненавистницы. Вы об этом знали, не так ли? Не мужчины, а женщины – и не просто женщины, но феминистки – виноваты в таких явлениях, как насилие против женщин и контроль над сексуальностью. И это очень ловкий трюк, потому что угадайте, кто оказывается ни при чем? Мужчины. А также патриархальная система угнетения. Пока одни женщины заняты атакой других, у кого останется время на настоящего врага? Насколько нелогично это звучит на бумаге, у этого феномена, на самом деле, есть определенный смысл.

Самая очевидная причина ненависти к феминисткам среди женщин (и даже среди феминисток) – это то, что мы сами живем в обществе, которое учит нас ненавидеть женщин – ненавидеть женщин приемлемо, ненавидеть женщин сексуально, ненавидеть женщин весело. Эту нормализированную ненависть к женщинам можно увидеть в разных проявлениях:

1) Косметическая хирургия

«Мода», которая заключается в ненависти женщин к своему телу – настолько сильной, что они буквально отрезают неприятные части тела и заменяют другими, более «привлекательными», более «совершенными» частями. Увеличение груди долгое время было наиболее востребованным, а теперь это вагинопластика. Мы знаем, что женщины, прибегающие к косметической хирургии, не становятся увереннее в себе и не чувствуют себя лучше в своем теле, но скорее продолжают ненавидеть свои тела, несмотря на хирургию, которая должна была быть актом эмпауэрмента/обретения силы и позволить им чувствовать себя комфортно в их теле. Женщины, которые делали увеличение груди, в три раза чаще совершают суицид, по сравнению с населением в целом. Нельзя «починить» ненависть к своему телу с помощью косметической хирургии.

Вагинопластика – недавний тренд, связанный с распространением порнографии и мизогинии (конечно же, порно и мизогиния неразделимы). Женщинам все время говорят, что их тело – грязное, недоделанное, уродливое, толстое, неправильное. И женщины теперь отрезают свои уродливые/недоделанные/толстые/неправильные половые губы, чтобы они стали похожими на то, что можно увидеть в порно. Мизогинная программа выполнена.

Мне это кажется крайней формой внутренней мизогинии, и то, что женщинам говорят, что это просто «личный выбор», «мое личное дело», что женщины делают это «для себя» и что все то, что мы делаем с целью «почувствавать себя лучше», является обретением силы – в большинстве случаев это попытка присвоить феминистские идеи и использовать их против нас. То, что нынешние феминистки постоянно используют эту риторику, чтобы защищать мизогинные явления и практики, а также используют ее против других феминисток, чтобы заставить их замолчать, просто сводит с ума.

2) Шутки о насилии

Ха! Поняли шутку? Изнасилование женщины – это веселая шутка. Если не поняли, то это, вероятно, потому, что вы – женщина. Может быть та, которая подвергалась изнасилованию. Ну, как многие женщины и девочки на этой планете. Не только комики, но и обычные знакомые мужчины считают насилие против женщин офигенно смешным. Я думаю о несметном числе страниц в Фэйсбуке, где абъюз, сексуальное насилие, убийство женщин представляется поводом для шуток и развлечением. Реальная жизнь женщин высмеивается на ежедневной основе, и многие люди считают это само собой разумеющимся.

3) Порно

Как написала выдающаяся Катарин МакКиннон, «Порнография сексуализирует неравное положение женщин. Она делает неравенство сексуальным. Она сексуализирует, в более широком смысле, доминирование и подчинение. Каждая женщина используется, неравенство каждой представляется сексуально возбуждающим.»

Исследование в Великобритании показало, что половина 11-14-летних смотрели порно в интернете. Поколение мальчиков растет на порнографии. В нашей культуре считается, что порно – это просто «нормальная» вещь, мужское баловство и что это только про секс. Мы думаем, что мужчины не могут мастурбировать без этого. Даже самые продвинутые мужчины смотрят порно. Просто это не считается чем-то по-настоящему «плохим» для женщин (и даже если бы считалось, навряд ли многих из пользователей это бы озаботило). Это считается безвредным.

Говорится, что порнография – это «просто фантазия» и что она не имеет ничего общего с «реальностью». Однако, порно – это реальность – в нашей жизни, в жизни женщин из порно, в головах мужчин, с которыми мы сталкиваемся ежедневно. Порнография формирует наши сексуальные фантазии и, если мужские фантазии (или даже женские) сформированы образами униженных, подвергающихся насилию и/или объективированных женщин, я не понимаю, как кто-то может говорить, что это не имеет ничего общего с «реальной жизнью». Наши мысли, чувства, идеи и желания – это не «реальная жизнь»?

Тот простой факт, что порнография используется, чтобы наказывать и угрожать женщинам, должен был бы нас убедить в том, что это не часть эмпауэрмента. Просмотр порнографии на рабочем месте законодательно признан относящимся к сексуальным домогательствам (что нисколько не удерживает мужчин от просмотра и показа его на рабочем месте – чтобы все знали, чья это территория). Порнография используется обиженными парнями для наказания бывших девушек, а также для травли девочек-подростков – иногда со смертельным исходом.

Либералы полностью отказываются говорить о порнографии как о том, что используется для травли, угроз, наказания и подчинения женщин – и даже многие феминистки это отрицают, притворяясь, что «согласия» достаточно, чтобы все стало окей.

Пока наше понимание сексуальности, сексуальных образов, сексуальной свободы заключается в ненависти и унижении женщин, невозможно отрицать, что мы живем в мизогинной культуре.

***

Что расстраивает во всем этом – это даже не то, насколько все это общепринято, но что это защищается некоторыми феминистками, а также используется как метод атаки и затыкания феминисток, которые не придерживаются популярной идеи, что «все, что женщина выбирает или делает – феминистично»/ «критика – это осуждение»/ «я сама этого хочу».

Это феминизм в стиле Белль Нокс [прим. перев.: порноактриса, которая называет себя феминисткой]. Она полагает, что если отдельная женщина согласна – или даже наслаждается – съемками в порно, то все в порядке. Что если женщине нравится порно, то все в порядке. И не просто в порядке, но является эмпауэрментом. Я понятия не имею, почему мы полагаем, что только мужская сексуальность подвержена влиянию порно. Или почему, если женские фантазии сформировались под влиянием порно, это должно означать, что эти фантазии и эта порнография являются феминистскими. Мне плевать, сколько людей любят порно. Мне плевать, что кто-то говорит, что ей нравится сниматься в порно (большинству женщин это не нравится, но есть исключения из правил). Это абсолютно не меняет то, чем является порно и как оно влияет на наши жизни и на наше общество в целом.

Любят ли люди какие-то вещи, делают ли они их по собственному согласию – все это является недостаточным для оценки, является ли это этичным, «хорошим» или ведущим к равенству.

А теперь вернемся к «феминисткам как главному врагу женщин».

Мне регулярно говорят, что я в ответе за смерть проституированных женщин, потому что выступаю за скандинавскую модель – модель, которая декриминализирует проституированных женщин и криминализирует тех, кто поддерживает насилие и эксплуатирует проституированных женщин, а также занимаюсь предоставлением помощи и поддержки женщинам, которые хотят покинуть эту индустрию. Я не вижу, чтобы эти женщины – так называемые «феминистки» – атаковали петь и вась в Твиттере или на форумах, рассказывая им, что они должны гореть в аду и умереть и что у них «руки в крови». Я и многие другие феминистки-противницы секс-индустрии обвиняются в «преследовании» секс-работниц или их защитниц/ков, которое («преследование»), я полагаю, заключается в блокировке троллей и ответах тем, кто тебя атакует, или же в написании критических постов о секс-индустрии – вот уж «преследование», виновата! Мифы и вранье, путешествующие по интернету, представляющие женщин, которых я знаю и с которыми работаю, агрессивными ханжами – женщин, которые каждый день работают с женщинами, подвергающимися насилию, которые боролись в женском освободительном движении всю свою жизнь, которые являются добрыми, любящими, сильными, щедрыми, которые участвуют в движении исключительно из-за того, что их волнуют женщины и их жизни – просто отвратительны.

Я считаю, что это проявление ненависти к женщинам. Я считаю, что это внутренняя мизогиния – атаковать, оклеветать и попытаться заставить замолчать феминисток, выставить их ханжами за противостояние мужской власти и насилию. Вы можете не соглашаться с нашей идеологией, нашими целями или аргументами, но простое несогласие с кем-то не означает, что они проявляют насилие в отношении вас.

То, что в некоторых кругах стало приемлемым закидывать помидорами и очернять женщин, которые борются с порнографией и проституцией, или игнорировать и дискредитировать их, называя «секс-негативными ханжами», или объявлять, что феминистки угнетают, потому что критикуют селфи или бурлеск – и вообще что угодно, что кому-нибудь нравится – это все часть отката [backlash]. Это не означает, что женщины виноваты, но говорит о том, что мы попались в ловушку.

***

Капиталистический патриархат сумел продать нам все эти идеи – что косметическая хирургия поможет тебе почувствовать себя лучше, что стриптиз и вращение на шесте – это эмпауэрмент, что делать сексуальной собственную эксплуатацию – это путь к освобождению, что шпильки – феминистичны, если женщина выбирает их носить, что когда трахают в рот – это феминистично, если ты подписала контракт. Патриархат также убедил нас, что феминистки являются врагами – они ханжи, угнетательницы и совсем не понимают фана. Убедил, что женщины – все ревнивые коварные суки, и что любая критика другой женщины – это обязательно зависть. Нас учат ненавидеть подруга подругу...

Многие из комментариев к статье Katha Pollitt в The Nation на этой неделе, в которой критиковались феминистки и левые, пытающиеся легализовать секс-работу, были сексистскими и эйджистскими. Никогда не иссякающие «аргументы» против аболиционисток [проституции] – это что мы просто боимся, что «наши мужчины» пойдут пользоваться их услугами, или что мы боимся самих «секс-работниц», поскольку они якобы представляют собой освобожденную сексуальность, которую мы просто не можем вынести. Эй – мы знаем, сколько мужчин вокруг смотрят порно и покупают секс, и мы считаев виновниками их – а не женщин, которых они покупают.

Другие женщины и даже некоторые феминистки присоединились к анти-феминистским атакам, выдумывая нам прозвища и стереотипируя, выдумывая клевету, чтобы нас заткнуть, выставляя все так, словно наша критика индустрии с оборотом в миллиарды долларов – это «ненависть» к тем, кого эксплуатируют в этой индустрии.

Вместо того, чтобы воспринимать объективацию как явление, которому подвергаются женщины в нашей культуре, говорящей нам, что женщины – это такие красивые вещи для любования, объект фантазий, украшения помещения, источник удовольствия – обвиняют феминисток, которые критически высказываются на тему объективации женщин. Это как говорить, что критикующие расизм его этим поддерживают. Как будто если вообразить, что что-то не является объективацией, а чем-то другим, то так оно и станет.

Наша культура – это культура отрицания. Это нужно, чтобы мы продолжали делать то, что делаем. Невозможно признать правду о том, что происходит с женщинами в порнографии и проституции и после этого продолжать, притворяясь, что это вовсе не является неприкрытым и ужасающим проявлением ненависти к женщине. Пришлось бы закрыть глаза на очень многое. Пришлось бы себе врать. Но мужчины продолжают смотреть порно, а некоторые направления феминизма становятся на его защиту. «Если это мой выбор, то все окей», говорят они себе. И не только «окей», но и неприкосновенно. Эта версия феминизма звучит как шутка прямо из Луковицы – но это не шутка [прим. перев.: The Onion – американская газета/сайт сатирических новостей; здесь говорится о статье, в которой описывается, что все, что делает современная женщина – от выбора продуктов на завтрак до похода по магазинам за новыми туфлями – является сплошным непрекращающимся эмпауэрментом].

«Мы как актрисы имем право самовыражаться, и покуда все является легальным и происходит с нашего согласия, это является обретением силы для всех из нас», пишет Белль Нокс [прим. перев.: в своем посте «В защиту жесткого секса: моя первая роль порнозвезды из Дьюка /университет/ на сайте жесткого секса, и нет, это не делает меня плохой феминисткой»] «Какой бы выбор женщина ни делала, если она делает его сама – и утверждает, что делает его по своей воле, даже если этим выбором является унизительный секс – это совершенно феминистично. Для меня феминизм – это когда тебя не стыдят, но, наоборот, помогают обретать силу». (Замечу, что этой женщине 18 лет, и ее вытащили на публику и заставили что-то говорить.)

Конечно, капитализму это удобно, не правда ли. Можно считать, что любая покупка, которую мы делаем – это наш «выбор», который, сделанный женщиной, делает эту покупку «феминистичной». Это также удобно патриархату, конечно же... Это означает, что если мы «выбираем» участвовать в своем собственном абъюзе, то это не только эмпауэрмент, а вообще даже феминизм. И любая феминистка, которая высказывается против, как нам теперь говорят – угнетательница, ненавистница и ханжа. Противиться подобным идеям, нам говорят – это «отрицание свободы воли женщины». Это ловушка! Разве вы не видите, что это ловушка?

«По правде говоря», говорит Нокс, «мой любимый жанр в порно – это жесткий оральный секс. Меня это нереально возбуждает. Мои фантазии в спальне – ТОЛЬКО о том, что меня возбуждает, и это не имеет никакого отношения к гендерным ролям, феминизму или моей ценности и достоинству как женщины и как человека».

В общем, на самом деле, вы можете «любить» «жесткий оральный секс». Никто вам это не запрещает. Но когда вы, с одной стороны, говорите, что это ваши личные, персональные фантазии в спальне и касаются только вас, а с другой – говорите, что эти фантазии родом из порно – орудия мастурбации для мужчин, крайне сексистского и расистского, сексуализирующего несовершеннолетних девушек и женское унижение, существующего для обогащения тех, кто его продает, а вовсе не для освобождения женщин – такая версия «феминизма» сильно напрягает.

Нокс продолжает: «Как я вижу, в нашем движении [феминизме], к несчастью, есть раскол между секс-негативными феминистками – женщинами, которые считают, что секс, а особенно порнография, являются разрушительными и переплетаются с борьбой за власть – и секс-позитивными, жесткачками и фетишистками – женщинами вроде меня, которые считают, что сексуальная свобода – это важнейший этап для прогресса и достижения равенства».

Да, раскол есть, конечно же. Часть феминисток считает, что другие феминистки препятствуют им в достижении настоящей свободы (которая почему-то больше похожа на «старый добрый» сексизм), они поддерживают сексистские и эйджистские тенденции, обесценивают феминисток второй волны и выдумывают обзывательства, пытаясь заставить нас замолчать. И есть феминистки, которые хотят, чтобы мужской власти пришел конец, и ищут освобождения в рамках феминизма. А не патриархата.

Конечно, позиций не две, а больше. Не все феминистки, которые не соглашаются с радикальными феминистками или с аболиционистками, выставляют их тираншами. Просто вот этот вид феминизма – популярный и мэйнстримный, присутствующий в либерально-феминистических пространствах и в современных публикациях – делает из феминизма врага женщин. Внутренняя мизогиния говорит нам становиться на сторону мальчиков, потому что это выгоднее. И это в некотором смысле так. Это проще – в краткосрочной перспективе.

Но это ловушка. Говорю вам – это ловушка.

Источник

@темы: Насилие, Тело, Дискриминация, Сексизм, Культура изнасилования, Лукизм, Мизогиния, Домашнее насилие

---

Почему дискуссии, в которых фигурирует слово “феминизм”, зачастую протекают так тяжел

[Themiskyra]

Почему дискуссии, в которых фигурирует слово “феминизм”, зачастую протекают так тяжело

Авторка: Линор Горалик

Этот текст – не попытка рассказать, как сделать дискуссии о феминизме эффективнее, его задачи – не рекомендательные (автор не имеет для таких вещей ни прав, ни квалификации). Он представляет собой всего лишь попытку обозначить некоторое количество проблем – какими они представляются автору, пытающемуся сформулировать, *почему, на его взгляд, дискуссии, в которых фигурирует слово “феминизм”, зачастую протекают так тяжело*. Изначально это было написано для узкого круга собеседников в продолжение некоторых частных разговоров, но разрослось до текста, который, может быть, пригодится кому-нибудь еще. Речь в нем идет не об “однородных” дискуссиях, - то есть не о дискуссиях, обсуждающих специфику той или иной гендерной проблемы с разных академических или активистских позиций (такие дискуссии – отдельная тема), а о дискуссиях с “широким кругом участников” (положусь тут на понимание читателя). Мое мнение - не мнение специалиста по гендерной проблематике или активиста с pro/contra позицией; это мнение наблюдателя, который в силу ряда обстоятельств часто присутствовал при дискуссиях о феминизме или участвовал в них по приглашению коллег. Как частное лицо я, безусловно, страдаю всеми когнитивными ограничениями частного лица, и поэтому любое мое высказывание о гендерной проблематике так же несовершенно, как и все высказывания, упоминающиеся ниже. Я была бы благодарна, если бы все вышесказанное учитывалось при чтении текста.

Многие вещи, сказанные здесь, вполне распространяются на почти любой разговор о системах ценностей. Кроме того, очень многое из описанного дальше совершенно очевидно, неоднократно проговорено куда более умными авторами (причем занимающимися, скажем, не только гендерной теорией, но и теорией коммуникаций) и включено в текст только ради полноты картины. В оправдание добавлю: мой собственный опыт участия в дискуссиях о феминизме подсказывает мне, что очевидное одному собеседнику бывает совершенно неочевидно другому.

Проблемы ведения дискуссии как таковой я, насколько возможно, буду считать очевидными и понятными читателю, - в противном случае мы уйдем в мучительную рекурсию.

Мужской род существительных автор просит считать нейтральным, - в силу специфики русского языка под ним в этом тексте подразумевается человек любой гендерной принадлежности.

1. Проблема личной вовлеченности

Мне представляется, что темы, связанные с гендером и гендерной идентичностью, оказываются остро личными для каждого собеседника. Подключаясь к дискуссии, в которой фигурирует гендерная проблематика, мы не только оказываемся крайне скованы нашим персональным опытом, персональным языком, персональными убеждениями и предрассудками, - мы еще и вынужденно говорим на тему, касающуюся самой сложной, самой социально нагруженной, а иногда и самой болезненной части нашей идентичности. Дискуссии о феминизме, таким образом, часто оказываются для многих дискуссиями о себе и своих близких: они затрагивают вопросы о гендерной “состоятельности”, привлекательности, партнерстве, профессиональной успешности, сексе, семье, воспитании детей. Неудивительно, что собеседники, вне зависимости от своих взглядов, оказываются очень чувствительными к любому высказыванию и очень предвзятыми по отношению друг к другу.

2. Проблема ложной дуальности

Мне представляется, что очень часто дискуссия о вопросах феминизма воспринимается как спор “женщин” против “мужчин”. Собеседникам приходится делать определенное усилие, чтобы не поддаваться этому впечатлению и не вести дискуссию соответствующим образом, но усилие это, по признанию многих, оказывается иногда крайне изнурительным. Ситуация осложняется тем, что представители каждого из двух основных гендеров (не говоря уже о людях со сложным гендерным определением) действительно могут иметь жизненный опыт, плотно связанный с их персональной телесностью, социальными гендерными установками, воспитанием – и так далее, и верить, что этот опыт нетранслируем/непостигаем теми, кто его не имеет.

3. Проблема спектра

Мне представляется, что важнейшей проблемой в этих дискуссиях является проблема восприятия участниками самого слова “феминизм”. Это слово сегодня может означать как минимум три вещи: философское направление, общественное движение и жизненную позицию частного лица (см. Проблема роли). Естественно, внутри каждой из этих составляющих не существует никакого единого “феминизма”, но существует огромный, в высшей степени богатый и сложный спектр взглядов и подходов, зачастую стоящих в оппозиции друг к другу (достаточно сравнить некоторые направления радикального феминизма и либерального феминизма (впрочем, и эти термины – лишь вялые описания большого спектра взглядов и практик)). Однако некоторые участники дискуссии могут просто не знать о том, что феминизм – не монолитная и примитивная точка зрения (см. Проблема информированности). В противном случае могло бы оказаться, что “феминизм” в том или ином его изводе – вполне принимаемая и ежедневно практикуемая им система взглядов. Однако дискуссия редко доходит до выяснения этого вопроса.

4. Проблема обратного спектра

Мне представляется, что при этом и в среде тех, кто не пытался прояснить системно собственное отношение к гендерным вопросам, существует огромный, в высшей степени разнообразный спектр взглядов на гендерную проблематику. В академическом разговоре, конечно, об этом спектре помнят (или стараются помнить), но в непосредственной частной дискуссии о разнообразии взглядов и ролей тех, кто “не посвящен” в проблематику феминизма, часто забывают. Участники дискуссии с обеих сторон оказываются в крайне невыгодном положении, считая очевидными свои позиции и позиции друг друга; однако один из них может, например, полагать, что спорит о суфражистcком активизме начала двадцатого века, а другой – что говорит о позициях, обсуждаемых в рамках гендерных исследований конца “третьей волны”, или о радикальных постфеминистских практиках, однако и тому, и другому совершенно ясно, что они говорят “о феминизме”.

5. Проблема роли

Мне представляется, что человек, разделяющий, по собственному высказыванию, феминистские позиции, может существовать в очень разных ролях (иногда в нескольких одновременно), - быть, например, исследователем, активистом той или иной степени вовлеченности, просветителем, – наконец, просто частным лицом, считающим, что в гендерном плане общество должно быть устроено так, а не иначе. При этом его собеседники часто не понимают разницы этих ролей и разницы требований, которые разумно предъявлять их представителям. Так, требовать от частного лица с теми или иными взглядами (не обязательно глубоко отрефлексированными) бесконечной аргументированной философской дискуссии или предъявление исследователю вопросов о его личном активизме («а то какой же это феминизм!»), - типичный ход, ведущий к превращению дискуссии в конфликт. Однако и люди, считающие, что они не разделяют феминистские позиции, могут играть очень разные социальные роли с разной степенью отрефлексированности, и описанная выше проблема повторяется зеркально.

6. Проблема "наивных тем"

Мне представляется, что люди, пытающиеся в ходе дискуссии говорить с позиций, заявленных как феминистские, очень часто оказываются фрустрированы тем, что собеседники предлагают им разговор о темах, кажущихся наивными или неважными - и, хуже того, мешают, таким образом, разговору о подлинно глубоких и важных вещах ("надо ли открывать женщине дверь" vs "замалчивание семейного насилия"). Их собеседники, в свою очередь, оказываются фрустрированы тем, что темы, кажущиеся им символически важными, помогающими обсудить определенные системы ценностей, стоящие за ними (и, возможно, вполне включающие в себя разговор о глубокой социальной проблематике, к которой не вполне понятно, как подойти без предварительной подготовленности - см. Проблема информированности), отбрасываются как "глупые" или обсуждаются со снисходительных позиций высшей просвещенности (см. Проблема информированности, проблема усталости).

7. Проблема расширенных требований

Мне представляется, что относительно часто человек, отстаивающий в дискуссии феминистские позиции, говорит о крайне широком спектре проблем и требует от собеседника признания его взглядов по принципу “все или ничего”. Это может объясняться, например, проблемой затяжной войны (см. Проблема затяжной войны) или проблемой “очевидности” (см. Проблема информированности) но воспринимается собеседником как “радикальность”. Собеседник (и особенно собеседник, для которого гендерная тематика – не самая важная и не самая отрефлексированная тем) часто, в свою очередь, не понимает, почему от него требуют пакетного взгляда на проблематику, и вступает в конфликт, когда его несогласие с тем или иным конкретным высказыванием оппонента трактуется крайне широко и крайне негативно; зеркальная ситуация, безусловно, существует и устроена очень похоже (см. Проблема экстраполяции).

8. Проблема информированности

Мне представляется, что очень часто собеседники полагают, что знают о “феминизме” достаточно. Это касается не только тех, кто понимает “феминизм” и “феминисток” крайне узко, но и тех, кто крайне узко представляет себе взгляды людей, не пытавшихся раньше упорядоченно задаваться вопросами о гендерной проблематике (см. Проблема обратного спектра). Собеседники часто не помнят, что тема, для них лично являющаяся глубоко продуманной, про-читанной и переработанной, для их оппонента может быть элементарно новой; более того, он может полагать, что некоторые вещи “нельзя не знать” или “невозможно не понимать” (“нормальному человеку”, “в современном мире”, “подумав две минуты” – и так далее). При этом каждая сторона испытывает в адрес собеседника раздражение, связанное с недостаточностью знаний у одной из сторон, - но вчитывает в это “незнание” личные свойства и качества собеседника. Те, кто интересуется гендерной проблематикой давно, зачастую приписывают “незнающему” дикость, интеллектуальную слабость, невоспитанность, неэрудированность, неуважение к чужой позиции (см. Проблема экстраполяции); все это может оказаться верным в той или иной мере, - но гораздо чаще речь здесь идет именно о проблемах “очевидного/неочевидного”, которые зачастую оказываются проблемами знания и незнания.

9. Проблема усталости

Мне представляется, что в идеальном мире человек, осознавший сказанное выше, мог бы предложить своему собеседнику: “У нас с вами разный теоретический базис. Давайте попытаемся прочесть одни и те же источники, и тогда вернемся к разговору. Я готов поделиться своими источниками и ознакомиться с вашими”. В реальном же мире обе категории собеседников, даже встретившись друг с другом впервые, испытывают сильную эмоциональную и интеллектуальную усталость от темы. Им кажется, что они вели ровно этот же разговор сотни раз; что вступивший в дискуссию на тему феминизма/не-феминизма обязан был внимательно ознакомиться с источниками, о которых говорит другая сторона; что им приходится объяснять людям очевидные вещи. Другой стороне, в свою очередь, представляется, что они многократно слышали подобную аргументацию, что собеседник интеллектуально ограничен несколькими теориями, что ему приходится объяснять очевидные вещи. В результате существуют, например, два характерных модуса поведения, – отказ делиться источниками и забрасывание оппонента источниками, - представляющих собой, по сути, один и тот же способ дистанцирования от “необразованного” оппонента. Если же вспомнить остроту личной вовлеченности в тему и приписывание собеседнику негативных качеств, далеких от элементарной “необразованности” (см. Проблема экстраполяции), то можно понять, почему дискуссия часто принимает форму конфликта.

10. Проблема затяжной войны

Мне представляется, что гендерные дискуссии идут так давно и оказываются для участников такими важными и болезненными, что обе стороны изначально подходят к ним, как бою, и невольно получают бой вместо беседы. Основные проблемы затяжной войны понятны – от предвзятости и агрессивности обеих сторон до вчитывание в слова собеседника слова и смыслы, приписываемые той или иной группе людей.

11. Проблема “меньшинства” и “большинства”

Мне представляется, что в силу структуры общества (особенно – в России) люди, высказывающие про-феминистские взгляды, чувствуют себя оппозицией, противостоящей системе, традиции, большинству; их собеседники же, не менее часто, не понимают этой оптики и не видят причин, по которым их нередко воспринимают не как частных лиц с частным мнением, а как представителей собирательного образа (причины эти вполне могут существовать или не существовать, - речь идет об осмыслении собственной позиции). В то же время очень часто в подобных дискуссиях те, кто стоит на позициях про-феминизма, не видят, что собеседник может чувствовать себя меньшинством, на которое оказывается консолидированное давление, а не представителем большинства, поддерживаемого огромной системой. Это типичная проблема деперсонализации, свойственная любой мировоззренческой дискуссии, - но в дискуссиях о феминизме она, в силу понятных причин, может проявляться особенно остро.

12. Проблема “малых дел”

Мне представляется, что в дискуссиях о феминизме часто возникает проблема, хорошо известная нам по “теории малых дел” (автор ни в коем случае не пытается при этом назвать разговор о гендерном неравенстве и гендерной проблематике “малым делом”). Одни собеседники не понимают, почему имеет смысл говорить о феминизме и выделять феминизм в отдельную концепцию, если не достигнуто правовое, социальное, личное и прочее равенство на уровне всего общества, - то есть почему собеседник готов работать на уменьшение гендерного неравенства, а не на уменьшение “неравенства вообще”, если уж он в принципе готов вкладывать ресурсы в это занятие, - иными словами, почему речь идет о “феминизме”, а не об “эквализме”. Оппоненты же их не понимают, почему попытки решения той или иной частной проблемы рассматриваются как нежелание видеть проблемы более широкого масштаба и признавать их существование.

13. Проблема инструментария

Мне представляется, что люди, давно интересующиеся гендерной проблематикой, иногда оказываются в рамках дискуссии в более выгодном положении, чем их собеседники: они могут иметь более рафинированный словарь, уметь продемонстрировать статистические источники, сослаться на авторитетного автора, использовать отработанные в рамках других дискуссий риторические ходы. Их оппоненты часто оказываются в гораздо худшей позиции, зачастую их язык – это язык “здравого смысла” и “личного опыта” - или источников, имеющих в глазах общества меньший вес. Однако первая позиция не гарантирует правоты – зато создает между собеседниками зачастую непреодолимую дистанцию, в то время как вторая позиция не гарантирует “здравости” или “реалистичности” – зато создает негативное впечатление; собеседники оказываются в коммуникативной ловушке. Дополнительные проблемы могут иногда возникать из-за смысловой нагрузки, которую несет сам язык дискуссии; скажем, использование в некоторых ситуациях двойных окончаний на письме (“автор/ка”) или употребление терминов, укорененных в повседневную практику, но входящих в список “мизогинных”, могут вызывать у собеседников чувство острейшего отторжения.

14. Проблема экстраполяции

Мне представляется, что одна из самых тяжелых проблем в дискуссиях о феминизме, - даже более тяжелая, на мой взгляд, чем проблема непонимания всей ширины спектра практик и понятий, описываемых этим термином, - это проблема экстраполяции взглядов собеседника как когнитивного и риторического приемов. Это проблема любой дискуссии о системах ценностей, - но поскольку дискуссия о гендере – это всегда дискуссия о личном, экстраполяции тоже оказываются крайне тяжелыми. Первый уровень экстраполяции, – выводы о личности, характере и взглядах собеседника, “основанные” на высказываниях по вопросам гендера, – сразу затрагивает вещи крайне персонального характера и может оказываться очень травматичным (см. Проблема личного восприятия). Второй уровень экстраполяции, – переход к социальным последствиям той или иной системы взглядов, - касается тем агрессии в обществе, будущего социума, вопросов безопасности, общих прав – и тоже зачастую оказывается бесповоротно конфликтным для обеих сторон.

15. Проблема неравной вовлеченности

Мне представляется, что зачастую конфликт возникает там, где один из собеседников чувствует себя “работающим”, а другой – “болтающим”. В частности, для тех, кто заявляет свои позиции как “феминистские”, на момент начала дискуссии часто являются людьми, вложившими серьезные внутренние и/или временные ресурсы в деятельность, информированность, рефлексию, и, наконец, в построение собственной субъектности и идентичности соответствующим образом. Их позиция воспринимается ими как разработанная большим трудом (а иногда даже выстраданная). Их собеседники часто оказываются, напротив, людьми, которых заинтересовала та или иная тема, то или иное высказывание, - но их эмоциональная вовлеченность в беседу, “стоимость” этой беседы для них гораздо ниже: их оппонент отстаивает себя и свои позиции, делает это в публичном пространстве, зачастую чувствует ответственность за то, насколько хорошо его высказывания представляют его единомышленников и способствуют их интересам, - в то время как другая сторона “просто пришла поговорить”. Возможно, участники дискуссии, не разделяющие те или иные высказывания, сделанные с позиций феминизма (что бы для говорящего ни стояло за этим словом) часто вели бы себя куда более внимательно и корректно, понимай они, что оказались в подобной ситуации. Возможно, их оппоненты тоже иногда выбирали бы менее жесткую линию поведения, если бы знали, что собеседник не понимает важности происходящего для них. Однако проблемы совсем другого рода часто, судя по всему, мешают даже самым разумным участникам дискуссии прийти к точке, в которой они могут увидеть друг друга как частных лиц (что возвращает нас к самому началу разговора), а не как машин для воспроизведения той или иной идеологической платформы.

16. Проблема зоны дискомфорта

Наконец, мне представляется, что человек, говорящий о неравенстве и несправедливости по отношению к той или иной социальной группе, берет на сабя непростую миссию выведения собеседника за пределы привычной ему зоны комфорта. Это - важнейший механизм продвижения любой системы ценностей, и оппоненты в такой момент сознательно или бессознательно зачастую делают то же самое, высказывая собственные взгляды, не менее важные для них самих. Однако предложить такому собеседнику, выведенному за комфортные для него дискуссионные рамки, конструктивный разговор еще труднее, чем обычно, - и в силу его состояния, и в силу остросты обсуждаемой темы, и в силу всех трудностей, уже описанных выше. Такая ситуация в высшей степени конфликтоопасна и требует от всех участников дискуссии огромного напряжения сил, чтобы не перейти от "беседы" к "скандалу". Если же речь идет о такой базовой, важной, всеохватной и глубоко личной теме, как гендер, усилия эти иногда должны оказываться титаническими.

Автор еще раз хотел бы напомнить сказанное в начале: этот текст – не попытка рассказать, как сделать дискуссии о феминизме эффективнее, его задачи – не рекомендательные: он представляет собой всего лишь попытку обозначить некоторое количество проблем – какими они представляются автору, пытающемуся сформулировать, почему, на его взгляд, дискуссии, в которых фигурирует слово “феминизм”, зачастую протекают так тяжело. Мое мнение - не мнение специалиста по гендерной проблематике или активиста с pro/contra позицией; это мнение наблюдателя, который в силу ряда обстоятельств часто присутствовал при дискуссиях о феминизме или участвовал в них по приглашению коллег. Как частное лицо я, безусловно, страдаю всеми когнитивными ограничениями частного лица, и поэтому любое мое высказывание о гендерной проблематике так же несовершенно, как и все, упоминающиеся выше. Очень многое (если не почти все) из сказанного выше – вещи давно известные, для кого-то самоочевидные, в некоторых кругах – прекрасно проговоренные и сформулированные гораздо лучше, чем здесь; этот текст возник как попытка суммировать ряд соображений в продолжение разговоров с близкими собеседниками, - но, возможно, он пригодится кому-нибудь еще.

(с)

@темы: Дискриминация, Матчасть, Сексизм, Психология, Разное

---

в защиту сосков

[Энтропия]

Хорошую картинку нашла,


перевод: "Хелен, ты не можешь разгуливать по пляжу в таком виде! Это неприлично!"

Отличная иллюстрация парадокса

@темы: Тело, Переводы, Юмор, боди позитив

---

Будь смелей - ничего не брей!))

[Themiskyra]

@темы: Тело, Картинки, Юмор, Лукизм, боди позитив

---

Красота и мизогиния: Вредные культурные практики Запада. (введение)

[Themiskyra]

BEAUTY AND MISOGYNY
Harmful cultural practices in the west
Sheila Jeffreys

Красота и мизогиния
Вредные культурные практики Запада.
Авторка: Шейла Джеффрис
Переводчица: aprilegirl

"Красота и мизогиния" посвящена моей партнёрке Энн Роуетт, с любовью и уважением к ее решительному сопротивлению практикам красоты на протяжении её жизни.

Благодарности
Я благодарю Австралийский Совет по Исследованиям за большой грант, который позволил мне провести исследование для написания этой книги. Мне удалось нанять двух замечательных ассистенток, Кэрол Мошетти и Дженнифер Ориел, которые не только собрали материалы и снабдили их комментариями, но также обсуждали их со мной и выдвигали предложения. Я ценю их энтузиазм и поддержку в рассмотрении подчас трудного материала, который было нужно проанализировать.
Мне бы хотелось поблагодарить моих подруг, которые прочитали и прокомментировали рукопись, Энн Роветт, Хизер Бенбоу, Ива Дейтчман. В течение последних нескольких лет студентки моего курса "Политика секса" привнесли много полезных откровений относительно влияния практик красоты, таких, как обувь на высоком каблуке, на их жизни, и я получила большое наслаждения от дискуссий с ними.
Я бы хотела признать себя обязанной за идеи в этой книге работам т
Идеям в этой книге я во многом обязана теоретикессе радикального феминизма Андрее Дворкин. Её преждевременная смерть в апреле 2005 стала ужасной потерей для феминистичного активизма и образования. Мне очень жаль, что она не сможет прочесть эту книгу и знаю, что её идеи относительно практик красоты продолжат вдохновлять тех, кто пережил её.

Введение
В 1970-х феминистская критика макияжа и других практик красоты исходили от групп повышений сознания. Американская теоретик радикального феминизма Кэтэрин А. Маккиннон (Catharine A. MacKinnon) назвала повышение сознания "методологией" феминизма (MacKinnon, 1989). В этих группах женщины обсуждали, что они чувствуют относительно себя и своих тел. Они выявляли давление мужского доминирования, которое вынуждало их чувствовать, что они должны сидеть на диетах, делать эпиляцию и макияж. Феминистские авторы отвергали мужскую эстетику, которая принуждала женщин воспринимать свои тела неправильными и вовлекала их в дорогостоящие, трудоёмкие практики, оставлявшие их с чувством недостоверности и неприемлемости своего "голого лица" (Dworkin, 1974). "Красота" была определена как угнетающая женщин.
За последние два десятилетия жестокость практика красоты, которым женщины подвергают свои тела, стала гораздо более серьёзной. Нынешние практики требуют нарушения кожных покровов, кровопролития и реорганизаций или ампутаций частей тела. Чужеродные тела в виде грудных имплантов помещают под плоть рядом с сердцем, женским половым губам придают форму, жир отсасывается из бёдер и ягодиц и иногда вводится в другие места, такие как щёки и скулы. Новая индустрия разрезов и пирсинга теперь может разделить женский язык надвое, а также сделать дырки в сосках, капюшоне клитора или пупке, для расположения там ювелирных украшений "боди-арта" (Jeffreys, 2000). Эти совершенствования являются гораздо более опасными для женского здоровья по сравнению с практиками, принятыми в 1960-х и 1970-х, когда формировалась феминистская критика. Тогда было ожидаемо что эта критика заострится и появится новое осознание её актуальности в ответ на более согласованную атаку на целостность женских тел. Но этого не произошло. Вместо этого феминистская точка зрения, в результате которой многие тысячи женщин стали избегать культуру и товары красоты, столкнулась с проблемами в 1980-х и 1990-х.
Проблемы появилась с двух направлений. Либеральные феминистки, такие как Наташа Уолтер (Великобритания) (Natasha Walter) и Карен Лерман (США) (Karen Lehrman), утверждали что нет ничего плохого в губной помаде или в том, что женщины украшают себя с помощью всех этих продуктов и практик культуры красоты (Walter, 1999; Lehrman, 1997). Они говорили, что сам феминизм создал для женщины выбор и теперь женщинам позволено "выбрать" губную помаду, тогда как раньше она была им навязана. Тем временем, влияние идей постмодернизма привело к довольно схожей риторике относительно "выбора", обычно в форме "воздействий", исходящих от некоторых феминистских теоретиков и исследователей (Davis, 1995) (?). Также были сделаны более смелые предложения, подобные идее о том, что практики красоты могут быть общественно преобразующими . Феминистки-теоретики эпохи постмодерна, такие как Джудит Батлер (Judith Butler (1990)), с их идеями гендерной перформативности, вдохновили теоретиков квира на мысль о том, что женственные практики красоты, перенятые нетрадиционными актёрами, или эпатаж, могут быть трансгрессивными (Roof, 1998). Другие феминистки той же эпохи, такие, как Элизабет Гросц (Elizabeth Grosz), утверждали что тело это просто "текст", который может быть написан, и что татуаж, разрезы, не говоря уже о помаде, являются просто интересными способыми написания (Grosz, 1994). Эта книга была написана в ответ на эту недавнюю защиту практик красоты против феминистской критики.
В "Красоте и Мизогинии" я предполагаю, что практики красоты не имеют ничего общего с женским индивидуальным выбором или "дискурсивным пространством" для выражения женского творчества, но, как утверждали теоретики радикального феминизма до меня, являются более важным аспектом угнетения женщин. Феминистская философка Мэрлин Фрай (Marilyn Frye) остро написала о том, что делает теорию феминистичной и почему недостаточно полагаться на женские индивидуальные утверждения о том, что практика совпадает с их интересами и устраивает их.

"Одной из величайших сил феминизма является то, что он делает опыт и жизни женщин доступным для восприятия. Попытка понять собственные чувства, мотивации, желания, амбиции, действия и реакции не принимая во внимание силы, которые сохраняют подчинение женщин мужчинам, это как попытка объяснить, почему мраморные шарики останавливаются, не учитывая трения. Феминистская теория в значительной степени просто идентифицирует эти силы... и отображает механизмы их применения к женщинам как к группе (или касте), так и к отдельной женщине. Мера успеха теории заключается в том, насколько осмысленным она делает то, что раньше смысла не имело."
(Frye, 1983, p. xi)

В этой книге я попыталась идентифицировать некоторые из этих "сил, которые сохраняют подчинение женщин мужчинам" в отношении практик красоты.
Я стремлюсь разобраться в том, почему женские практики красоты не только так же распространены спустя 30 лет после развития феминистской критики, но во многом стали более экстремальными. Для того чтобы сделать это я использую некоторые новые подходы, которые приспособлены для объяснения этого расширения жестокости в том, что ожидается от женщин в двадцать первом века. Один из стимулов для написания этой книги лежит в моём растущем нетерпении по отношению к западном искажении полезной концепции Организации Объединённых Наций о "вредных традиционных/ культурных практиках. В документах ООН, таких как Информационный бюллетень по "Вредным Традиционным Практикам" (UN, 1995), под вредными культурными традиционными практиками понимаются практики, наносящие ущерб здоровью женщин и девушек, выполняемые на пользу мужчин, создающие стереотипные роли полов и оправданные традицией. Эта концепция представляет собой хорошую линзу, через которую можно исследовать вредные для женщин практики на Западе - такие, как практики красоты. Но западные пактики не были включены в определение или понимание международных феминистических политических методов как вредные. В самом деле, существует отчётливое западное искажение в выборе практик, соответствующих этим категориям, так что только одна западная практика, насилие над женщинами, оказывается включённой (Wynter et al., 2002). Из этого можно сделать вывод что западная культура не имеет вредных практик, таких как обрезания женских половых органов, которые могли бы вызвать озабоченность. В книге "Красота и Мизогиния" я утверждаю что западные практики красоты - от макияжа до лабиопластики - соответствуют критериям и должны быть включены в истолкование ООН. Большая польза такого подхода состоит в том, что он не зависит от понятий индивидуального выбора; он признает, что отношения, которые лежат в основе вредных культурных практик имеют принудительную силу и что они могут и должны быть изменены.
Другой метод, который я использую в книге - рассмотрение двух путей вовлечения мужчин в женственные практики красоты: в трансвестизме / транссексуализме, и в роли дизайнеров и фотографов в модной индустрии. Это полезные подсказки к культурным смыслам женских практик красоты и путям, которыми их навязывают, которые можно собрать , глядя на поведение мужчин, которые их используют и мужчин, которые их создают. Я использую откровения, почёрпнутые из книг и Интернет ресурсов, которые адресованы мужчинам, получающим сексуальное возбуждение от присваивания себе женственного внешнего вида. В течение десятилетий с 1970-х мужские практики трансвестизма / транссексуализма, то есть присваивание одежды или частей тела, обычно предназначенные подчинённому половому классу под мужским превосходством , получил более широкое публичное распространение и влияние. Интернет дал толчок веб-сайтам индивидуальных практиков и групп поддержки, наряду с распространением коммерческих сайтов по макияжу и порнографии, посвященных этим маскулинным практикам. Это предоставляет хорошую возможность показать, что "женственные" практики красоты не являются естественными или предназначенными для женщин. Существует также много полезной информации о том, что представляют такие практики для мужчин, сексуальное возбуждение или ритуализированное подчинение. Я использую такие веб-сайты в некоторых главах, анализируя создание женственности мужчинами, или "трансфеминность". С помощью догадок, предложенных подобным анализом, я утверждаю что такие мужские практики оказывают влияние на создание вредных практик красоты для женщин через влияние мужских дизайнеров моды, модных фотографов и визажистов, которые инвестировали в трансфеминность.
Другой подход, который я использую в исследовании практик красоты, заключается в анализе влияния порнографии и проституции на их создание. Я предполагаю, что в конце двадцатого века рост этих индустрий имел большой эффект на практики красоты, которые требовались от женщин. Когда эти индустрии выросли и стали более приличными посредством развития новых технологий, таких как интернет, а также благодаря попустительской политике государств, изменились и культурные требования для конструкции красоты. Стигматы сексуальной объективации для продажи стали хорошим тоном в индустрии красоты. Давление со стороны порнографии создало новые нормы моды для женщин в целом, такие как грудные импланты, восковая эпиляция гениталий, хирургическое изменение половых губ, внешние атрибуты садомазохизма в виде чёрной кожи и винила, и выставление напоказ возрастающих количеств обнажённой плоти, включая обнажённые груди и ягодицы.
"Красота и мизогиния" завершается главой о серьёзном физическом вреде женщинам и некоторым категориям мужчин, который теперь стали нормализован через секс-индустрию, через воспевание в искусстве и модных кругах, и через сеть Интернет. Я предполагаю, что этот вред нужно понимать как членовредительство по доверенности. Он включает в себя косметическую хирургию, где доверенными лицами являются пластические хирурги, а также индустрию разрезов и пирсинга, в которых доверенных лиц можно найти в студиях пирсинга. Начиная с 1990-х он включает в себе чрезвычайно жестокие практики, такие как ампутация рёбер, при которых доверенными лицами выступают хирурги, и другие практики садомазохизма, в которых удаляются части тела. От некоторых из этих практик страдают, наряду с женщинами, уязвимые категории мужчин-геев. Кажется, не существует пределов в разрезании, которые представители медицинской профессии не были бы готовы преодолеть ради выгоды. Защита "согласием" жертвы используется в таких сомнительных условиях, что всё понятие согласия стоит поставить под сомнение. Я утверждаю, что несмотря на согласие, должны быть поставлены ограничения для полос атак на целостность женских и некоторых мужских тел во имя красоты или неудовлетворения внешним видом, которые имеют место в двадцать первом веке.

(с)

@темы: Тело, Лукизм, Мизогиния, боди позитив, Литература

---

TW! Анатомия культуры изнасилования

[Themiskyra]

Женщин не воспринимают как равных, ни в общем, ни в частностях. В какой-то степени это порочный круг: почему так мало женщин на наиболее уважаемых должностях (президентов, директоров компаний, сенаторов)? Потому что женщин не считают способными добиться высоких должностей в обществе. Почему женщин не считают на это способными? Ну, посмотрите вокруг: женщины практически никогда этим не занимаются.

Женщины получают меньшую оплату труда, и в целом их статус в обществе гораздо ниже, и это одновременно и причина и результат презрения нашей культуры к женщинам. Практически весь бесплатный труд по уходу за детьми и пожилыми людьми, который необходим нашему обществу, выполняется женщинами, за что они не получают никакого признания («Эти домохозяйки просто сидят дома и смотрят сериалы весь день, правда?»), и это одновременно и причина и результат презрения к женщинам в нашей культуре.

Женщины получают меньшую зарплату. Женщины реже получают повышение. Женщины реже выходят из дома. Работа женщин оценивается ниже. В нашем обществе женщины всегда получают меньшую долю. И чтобы уничтожить изнасилования надо это изменить.

Помните, что маскулинность поощряет отсутствие сочувствия? Презрение к женщинам также поощряет отсутствие сочувствия. Социальные психологи давно доказали, то люди (любого пола) меньше сочувствуют тем, кто стоит ниже их в социальной иерархии. Боссы меньше сочувствуют своим секретарям, чем наоборот; рабовладельцы меньше сочувствуют рабам, чем наоборот; мужчины меньше сочувствуют женщинам, чем наоборот.

Почему мужчины насилуют женщин? Совсем не потому, что они ненавидят их. Охотники охотятся не потому, что они ненавидят животных. Нет, они охотятся – потому что это весело, потому что им нравится мясо, потому что охота – это способ провести время с друзьями и укрепить дружбу. Они не ненавидят животных; они просто не считают, что животным нужно сочувствовать, они считают страдания животных менее важными, чем их желание хорошо провести время. (Здесь я игнорирую экологические аргументы охоты ради сохранения аналогии).

Мужчины насилуют женщин не потому, что они ненавидят женщин, а потому, что им просто наплевать на женщин (или, по крайней мере, на тех женщин, которых они насилуют). Они хотят что-то, и они это берут, и им абсолютно все равно, что чувствует при этом другой человек.

Поэтому аргумент «изнасилование – это не вопрос секса, это вопрос насилия» не достаточно отражает действительность. С точки зрения многих насильников он неверен, и он на самом деле преуменьшает ужас ситуации. Многие насильники насилуют не потому, что они хотят причинить вред женщине, они просто не воспринимают ее как живого человека. Они просто хотят секса, а чувства женщины для них не существуют и не имеют никакого значения. В конце концов, это же всего лишь женщины.

Ampersand «Анатомия культуры изнасилования»

(c)

@темы: Матчасть, Культура изнасилования, Мизогиния

---

Cнова о стандартах красоты: о женской груди и бюстгальтерах

[Themiskyra]

Я нашла интересное сообщество ru-brafree и принесла немного интересностей оттуда.

Зачем носить лифчик?
1. Женщинам с большой грудью без лифчика неудобно. Действительно, часто это так — но далеко не всегда. Есть женщины с большой грудью, которым тяжело и неудобно носить лифчик.
2. Ходить без лифчика вредно для здоровья, грудь можно травмировать. Такие заявления чисто умозрительны, и те, кто их делает, не подтверждают их ссылками на конкретные научные исследования. Между тем, некоторые данные о том, какой вред лифчик может наносить здоровью, см. ниже в разделе «Вредные эффекты лифчика».
3. Чтобы грудь была правильной формы. У этого обоснования есть два варианта.
-Без лифчика грудь обвиснет. Это неправда. Подробные описания проводившихся на эту тему исследований, надеюсь, скоро появятся в этом сообществе. А пока вкратце: «обвисание» груди — нормальный, естественный процесс, который постепенно происходит с любой грудью (чем тяжелее грудь, тем быстрее). Лифчик не способен его замедлить — он только визуально меняет форму груди в тот момент, когда он на вас.
-Без лифчика грудь слишком подвижна, соски видны и вообще она выглядит не так. Наша современная глобализированная культура навязывает нам эталон красоты, в частности эталон идеальной груди, на примере которого особенно очевидно, что эстетические стандарты не имеют отношения к реальности. Потому что настоящая грудь подвижна, а не статична. Она меняет форму при движениях. И вообще она бывает разной формы. Нам почти никогда не показывают настоящую грудь, зато изображениями идеальной груди — сексуального объекта, упакованного в неудобные бюстгальтеры или деформированного имплантантами, нас бомбардируют со всех сторон. В результате мы просто забываем, как выглядят реальные женщины без силикона и фотошопа. Вспомнить или открыть для себя это можно, например, в галерее нормальных грудей здесь. Короче говоря, подвижная, изменчивая грудь — это нормально. Иметь соски вообще-то тоже нормально, они есть у всех. Ненормально как раз воспринимать молочные железы исключительно как сексуальный объект. Одна из главных целей этого сообщества — предоставить информацию и психологическую поддержку для тех, кто хочет преодолеть общественное давление в пользу собственного комфорта и здоровья.

Вредные эффекты лифчика
Научные исследования (подробная информация о них обязательно появится в сообществе позже, чтобы все могли оценить степень их достоверности) показывают, что:
У многих женщин неправильно подобранный бюстгальтер вызывает боли в спине, плечах и груди (в том числе постоянные), затруднения дыхания, нарушения осанки и кожные реакции (ссадины, сыпь, облезание кожи, грибковые инфекции).

Между тем, правильно подобрать бюстгальтер оказывается не так просто — с одной стороны, из-за пресловутого стандарта красоты женщины с большой грудью стремятся ее утянуть и визуально уменьшить, а женщины с маленькой грудью — наоборот, визуально увеличить. С другой стороны, в ряде случаев оказывается серьезной проблемой найти в продаже бюстгальтер «нестандартного» размера. Кроме того, производители и по сей день не учитывают некоторых анатомических параметров женской груди — например, асимметрии, которая в той или иной мере присутствует у большинства женщин.

+ статья по ссылке: Бюстгальтер — причина рака груди?

«Ну и в чем проблема? Не хочешь — не носи»

Те, кто так говорит, очевидно, то ли исходят из предположения, что каждая из нас живет в вакууме, где, кроме нее, нет других людей, которые могут как-то реагировать на ее поведение, — то ли считают, что право выглядеть так, как хочется, имеют только исполины духа, которым не составляет труда не замечать ни косых взглядов, ни замечаний, и справляться с агрессией в свой адрес. Все остальные просто исключаются из их поля зрения. Лично я, честно говоря, предпочла бы жить в обществе, где у всех есть и право, и возможность одеваться и выглядеть в соответствии с принципами комфорта и гигиены, не подвергаясь никаким формам внешнего подавления.

В качестве иллюстрации позволю себе скопировать несколько личных свидетельств с просторов рунета:
меня однажды вот так вызвали в приемную и строго так попросили приобрести и начать использовать нижнее белье. пришлось согласиться. сейчас даже мысли нет явиться на работу без бюстгалтера...

Это очень красиво! Особенно если грудь красивая! Но тогда надо быть готовой, что на работе люди (и женщины, и мужчины, и даже начальство) будет просто пялиться.

На танцы надеваю, ибо во-первых, прыгать без лифчика считаю не полезным в плане отвисания, да и не удобно, когда грудь дрыгается, во-вторых и так часто соски проступают. А я стесняюсь. Мужики на улицах пялятся, когда соски видны. Это очень неприятно. Так что бюстгальтер еще и защитную (от приставаний) функцию выполняет.

В юности пережила ожесточенную борьбу со старшим поколением женщин в семье, которые требовали от меня ношения бюстгалтера постоянно, мотивируя это тем, что "приличные" девушки/женщины без данной детали одежды не могут появиться на людях. Так как меня вопросы "приличия" не волновали, более важными для меня были вопросы личного удобства, то свою точку зрения я отстояла.

не прилично если на работе, и опасно, если вечером домой идешь одна.

У нас на работе есть как раз такая девушка, которая в белой майке ходит без белья. Просто ужас какой-то. Народ уже думал отдел кадров попростить объяснить, что это неприлично.

Все-таки на работу пришли не для того, чтобы демонстрировать белье или грудь, а за иными целями. Хотя кто для чего. Знаю случаи когда руководитель ржал и смущал девушек, которые вот так или по неопытности или из желания пококетничать с коллегами ходили на работу с бельем или с грудью )))

это неуважение к женам друзей либо к нач-ву. на прошлой работе меня шеф так застебал при всех, что я чуть не провалилась и лифчик не снимала даже ночью неделю )) было лето, жара +35 и не было кондиционера. нет, шеф не хамил, изящно похвалил, сказал, что я почти модель. блииин, как мне было стыдно...

(с)

А в Исландии 26 марта был проведен День сосков! (#freethenipple)

"Очень хочу поделиться с вами новостью. Сегодня у нас в Исландии был объявлен и проведен день сосков.
Вчера вечером в твиттере под хэштегом #freethenipple многие девушки и женщины выставили фото своей оголенной груди, в знак протеста. Ведь женщинам все ещё нельзя/неестественно показываться на публике с оголенной грудью. Они выступили против сексуализации груди и сегодня многие девушки и женщины в Исландии пришли в школу и на работу без лифчика, в прозрачной майке или просто напросто топлесс.
Так же это протест/движение против slut-shaming. И так как недавно по интернету стали распространяться фото голых девушек, которые их бывшие парни выкладывают в сеть что бы унизить их или в качестве мести. Что бы остановить это они сами по своей воле выкладывают в сеть свои фото. Ведь если ты сама по своему желанию выложишь фото своей груди в сеть, никто и никогда не сможет использовать это фото против тебя."



Еще ссылки (на рус. и на англ.):
muskatmedia.ru/devushki-islandii-ogolyayut-grud...
grapevine.is/news/2015/03/26/icelands-feminists...
www.mbl.is/english/news/2015/03/25/students_fre...

@темы: Тело, Лукизм, боди позитив, Ссылки

---

Личные предпочтения

[Томас.Уэйн]

(с)

@темы: Тело, Картинки, Лукизм, Фэтфобия, боди позитив

---

[Томас.Уэйн]

Ты не жирная.
У тебя есть жир.
А еще у тебя есть ногти.
Это же не делает тебя ногтяной?

(с)

@темы: Тело, Пищевые расстройства, Картинки, Юмор, Лукизм, Фэтфобия, боди позитив

---

ответ на вопрос "А почему у тебя еще нет детей?"

[Энтропия]

Спрашивать женщину, почему у нее нет детей - это верх бестактности. За такие вопросы по-хорошему надо давать в морду.

Но некоторые знаменитые женщины сумели ответить честно и остроумно. По этой ссылке - двенадцать ответов.

Мне больше всего понравился вот этот:


"Наличие матки обязывает к материнству в такой же степени, как наличие голосовых связок обязывает к карьере оперного певца."

Скажите, а как вы отвечаете на этот вопрос? Есть ли у вас какие-нибудь рекомендации?

@темы: Вопрос, Картинки, Сексизм, Ссылки

---

Про соционику

[qwa-qwa]

В продолжение темы "холодного безэмоционального разума". Не берусь утверждать уверенно, но мне кажется, что соционика может оказаться довольно нехорошей, про-насильственной вещью. Из-за деления людей на "логиков" ("мыслящих") и "этиков" ("чувствующих"). Как известно, соционика базируется на типологии Юнга, которая таки считается научной, но никогда не используется для классификации людей. Сам Юнг был очень против подобного использования своей типологии и говорил, что это низводит ее до пустого салонного времяпрепровождения. Насколько я знаю (если не ошибаюсь), по Юнгу, у каждого и каждой есть и "мышление" (то, что соционики называют "логикой"), и "чувствование" (то, что они называют "этикой"), но в зависимости от условий жизни кто-то чаще применяет первое, а кто-то второе. Я думаю, что чаще применять "мышление" (руководствоваться соционической "логикой") могут себе позволить лишь те, кто имеет власть, поскольку на его жизнь прежде всего влияют объективные обстоятельства, а не субъективные желания и намерения других, более сильных людей. А чаще применять "чувствование" (руководствоваться соционической "этикой") вынуждены те, кто пребывает в подчинении, поскольку на их жизнь прежде всего влияют чужие субъективные желания и намерения. Характерный штрих: в соционических тусовках все хотят быть "логиками" и никто не хочет быть "этиком". Ну не все, но очень и очень значительное количество. О том, что "Ты этик" - оскорбление, поскольку "этик" = "дурак", ходят легенды. И объяснения, что "логик" еще не есть "умный", тут абсолютно бесполезны. С моей точки зрения - потому, что не в уме и не в глупости тут дело. А в том, что "этика", "чувствование" ассоциируется со слабостью, зависимостью, подчиненностью. Ассоциируется небезосновательно, поскольку человеку, пребывающему в подчинении, для собственной безопасности и вправду целесообразно ориентироваться на чужие субъективные желания и намерения и "прокачивать" умение их угадывать. Не быть "этиком" - роскошь для тех, у кого есть власть. ИМХО.

@темы: Вопрос, Фандом, Развлечения, Разное

---

[Tykki]

Просто вдохновляющая картинка.



Дариан Сперри (Darian Sperry), 20 лет, студентка, атлетка; взятый здесь вес - 81,65 кг.

@темы: Картинки

---

Что не стоит носить, если вам за тридцать...

[Энтропия]

"Что не стоит носить, если вам за тридцать..." обычно статьи с таким названием - это апогей ейджизма и мизогинии, но не в этот раз!

1. Бумажный мешок на голове.

Возможно, в подростковом возрасте это было уместно, но сейчас нет.

2. Роликовые коньки на батуте

Вам ведь тридцать. Так что либо одно, либо другое.

3. Котэ в качестве шляпы

Перестаньте мучать животное. Лучше примерьте берет.

4. Подгузники

Если вы можете поменять их сами, то вам их носить не стоит.

5. Хрень, понятная только американцам, пропускаем.


6. Ногти из закусок

Дамы! Хорош пугать детей едой!

7. Прическу вашего коллеги

Будьте добрее. Воровать чужую прическу нехорошо.

8. Очки, которые вам не подходят

Когда вам было 20, вы еще могли позволить себе покупать очки из комиссионки. Но теперь вам надо хорошо видеть!

Оригинал. Мой перевод.

@темы: Картинки, Переводы, Юмор, Лукизм, Эйджизм, боди позитив

---

О "моде" на синдром Аспергера

[qwa-qwa]

Хотела бы поговорить о причинах чрезмерно распространенной самодиагностики синдрома Аспергера или других высокофункциональных форм аутизма. Написала "чрезмерно" потому, что, насколько я знаю, уже доказано, что это редкое расстройство, его носителей меньше 1%, и оно не может действительно быть у всех, кто заявляет, что оно у них есть. Поправьте, если ошибаюсь. Кроме того, хотела бы поговорить о причинах чрезмерно активного обсуждения и осуждения чужой самодиагностики. Вроде бы какая разница, кто что думает о своем собственном состоянии? Вот если бы о чужом высказывались - такое поведение надо было бы обсуждать и осуждать. Ан нет, столько народу так волнует чужая самодиагностика, будто своих проблем нет.

У меня есть одна гипотеза. Довольно банальная, но похожа на верную. Конечно, само по себе наличие синдрома Аспергера - социальная стигма. При прочих равных человек с синдромом Аспергера - в худшем положении, чем нейротипичный (т. е. не аутичный) человек. Но в то же время стигматизированным именно как человек с синдромом Аспергера бывает лишь тот, кто привилегирован в других отношениях. То есть является белым обеспеченным жителем западной страны. Среди тех, кто им не является, людей с синдромом Аспергера "нет" - просто потому, что у тех, кто не является, синдромом Аспергера никто не интересуется и не занимается. Долгое время даже считалось, что это расстройство бывает только и исключительно у циссексуальных мужчин. Сейчас, к счастью, не считается - но в США некоторые дипломированные психиатры и психотерапевты до сих пор всерьез считают, что его не бывает у негров. Причина "моды" на синдром Аспергера, чрезмерно распространенной его самодиагностики может быть в том, что он ассоциируется с привилегированностью в других отношениях, принадлежностью к престижным группам по другим параметрам. Самодиагностика синдрома Аспергера может быть проявлением идентификации с белыми обеспеченными жителями западных стран.

Раньше мне казалось, что причина "моды" на синдром Аспергера - медийный образ этого расстройства как "холодного безэмоционального разума". Что, естественно, очень и очень далеко от реального синдрома Аспергера без романтических прикрас. Теперь мне скорее кажется, что это не причина, а следствие вышеописанного. В SJ-активизме давным-давно общее место, что проявлением "логики" и "рациональности" часто называется то, что ассоциируется с силой и властью, а проявлением "эмоций" и "истеричности" - то, что ассоциируется со слабостью и подчиненным положением. А вовсе не то, что на самом деле относится к логике и рациональности или эмоциям соответственно. Синдром Аспергера сам по себе, как ментальное расстройство, ассоциируется со слабостью и подчиненным положением - но как "болезнь белых обеспеченных жителей западных стран" ассоциируется с силой и властью. Повторюсь, вначале так и вовсе считалось, что он бывает только у цис-мужчин.

Еще мне раньше казалось, что причина "моды" - сравнительная безобидность по сравнению с той же шизофренией. Теперь кажется, что это не непосредственная причина, а опосредованная: поскольку шизофрения - намного более серьезное расстройство, ее лечение считается предметом первой необходимости, и шизофренией интересуются и занимаются не только у привилегированных, но и у стигматизированных в других отношениях. То есть не только у белых, не только у обеспеченных и не только у западных. Поэтому шизофрения не ассоциируется с силой и властью (ведь все знают, что шизофрения бывает и у чернокожих малоимущих жителей развивающихся стран), а лишь стигматизирована как ментальное расстройство.

Понятно и то, почему многих так раздражает чужая самодиагностика синдрома Аспергера. Диагностировать у себя синдром Аспергера и заявить об этом вслух (независимо от правильности или неправильности самодиагностики) значит как бы сказать, что считаешь себя не хуже белого обеспеченного жителя западной страны. Что считаешь свои проблемы и потребности не менее важными, чем его проблемы и потребности. А это в принципе не поощряется, поскольку один из механизмов контроля над обществом - поддержание у его членов низкой самооценки и уверенности, что их проблемы и потребности не важны.

Кто чего думает?

P.S. Есть такой анекдот - плохой и отвратительный, но идеально отражающий ситуацию:

Триггер: эйблизм и психофобия

- Доктор, мне кажется, что у меня синдром Аспергера. - Синдром Аспергера - это у швейцарцев. А вы, батенька, просто дефективный. (c)

@темы: Дискриминация, Вопрос, Привилегии, Эйблизм, Интерсекциональность

---

Транссексуальность: 6 фактов о "превращении" женщины в мужчину

[Themiskyra]

Если вы мужчина и хотите шокировать своих коллег, все, что вы должны сделать — явиться на работу в платье. Если вы женщина и хотите напрочь разрушить жизни окружающих вас людей — просто отрастите бороду. Мы говорим о том, что люди отчаянно цепляются за гендерные роли, а те, кто выходит за установленные рамки, в глазах других становятся уродами. Никто не знает этого лучше, чем транссексуал.

Мы поговорили с Романом Джонсом, транссексуалом и американским эмигрантом, проживающим в Чешской Республике. И вот что он нам рассказал…
1. Ваш распорядок дня становится ужасно сложным

Когда ваша основная цель — одеться так, чтобы ваше тело выглядело совсем иначе, нежели оно выглядит, спешка не для вас. Я мог бы написать целые книги об этом процессе. Во-первых, сначала нужно скрыть грудь, для чего перетянуть ее специальной утягивающей одеждой. Многие транссексуалы используют для этого эластичные бинты, но это может вызвать много проблем, потому что они выталкивают весь жир непосредственно на живот, в результате чего кожа на нём становится дряблой. Сходство с шарпеем совершенно меня не привлекает, поэтому я старомодно пользуюсь спортивным бюстгальтером. Возможно, вы будете удивлены, но правильно подобранный спортивный бюстгальтер может превратить Кристину Хендрикс в Джастина Бибера.

Далее идет крепление протеза полового члена, который очень похож на настоящий. Многие из нас любят их носить просто потому, что так чувствуют себя увереннее. Поэтому часто они носят чисто косметический характер. Но иногда они функционируют более или менее как настоящие члены, оснащены устройствами для мочеиспускания и даже имитации эрекции. Современные технологии не перестают удивлять. Я только что получил такую штуку. Она восхитительна. Жаль, что я не могу встретиться с создателями этого устройства, чтобы пожать им руки.

Затем приходит очередь одежды, и в этот момент происходит настоящее чудо. Скрыть женские формы помогают несколько слоев просторной одежды. Обладатели больших ягодиц обязательно носят утягивающие шорты или брюки. А еще вы можете делать вставки в обувь, чтобы казаться выше без высоких каблуков. Правильно, женщины не единственные мастера оптических иллюзий. Завершите свой образ большим потрепанным пальто и уродливой шляпой, и вуаля — вы Эминем.

2. Знакомства практически невозможны

Когда вы только находитесь в процессе смены внешних половых признаков, вы занимаете неоднозначное место между мужчинами и женщинами. Удивительно, но я на своем опыте понял, что гомосексуалы особенно жестоки к тем, кто не похож на них. Казалось бы, они должны быть терпимее, потому что сами часто подвергаются дискриминации. Но нет. Поверьте, мне самому ужасно мешают женские половые органы, но было неприятно не один раз услышать от них в свой адрес «урод с двумя дырками». С другой стороны, мужчины-натуралы тоже не дотронутся до вас, потому что вы слишком напористы, чем можете напугать гомофобов. Достаточно странно, но женщины традиционной ориентации чаще готовы познакомиться с мужчинами-трансами, но это не помогает, если вас тянет к парням. В основном мои единственные варианты — другие мужчины-трансы или трансдружелюбные бисексуалы.

Из-за гнетущего одиночества и чувства никчемности, которые могут возникнуть в результате этой борьбы, транс-мужчины часто могут начать агрессивно себя вести, как будто это лучшее, что они могут сделать. К счастью, у моей истории есть счастливый конец: я встретил своего жениха, другого мужчину-транссексуала. А познакомились мы очень банально — на работе. Кто знал, что все может так произойти?

3. Уровень медицинской помощи ужасен

Реконструктивно-пластическая хирургия не всегда входит в планы человека, меняющего пол. Если же вы все-таки решились на операцию, то, изучая вопрос, вы найдете столько пугающей информации, что дважды подумаете, нужно ли вам это. Я хотел бы иметь настоящий рабочий фаллос, но действительность слишком ужасающая. Хотя в последние годы стандарты лечения значительно повысились, процент осложнений после фаллопластики все еще абсурдно высок. И есть большая вероятность, что ваш новый орган даже не будет работать. Думаю, я пока останусь при своем аппаратном протезе.

Даже операции по удалению груди (мастэктомия) могут быть проведены неправильно и привести к таким «восхитительным» вещам, как повреждение нервов и опущение сосков. Я не понимаю, почему эта операция, которую обычно без осложнений делают женщинам с раком молочной железы, так тяжело переносится трансмужчинами. У нас наиболее высок риск появления проблем со здоровьем и даже самоубийств. Мужчины-трансы чаще подвержены раку яичников. Эта проблема была поднята в документальном фильме о борьбе с болезнью мужчины-транссексуала Роберта Идса после того, как он не смог найти ни одного врача, который согласился бы его лечить.

Это все очень страшно, потому что в сообществе мужчин-транссексуалов не любят говорить о проблемах со здоровьем. Визит к врачу в последний момент — это так по-женски! Да, гендерные роли, которые вбиты в мозг, следуют за вами на край света. Мы также чаще остаемся безработными, потому что люди очень странно на нас реагируют и не хотят брать на работу. А это значит, что мы не получаем медицинской страховки.

Существует огромный черный рынок таких вещей, как тестостерон. Я не скажу вам, где он находится, потому что не могу позволить себе оплачивать адвоката. Но вещество, которое вы там можете найти, действительно может разбудить внутри вас животное. Особенно лошадь. К счастью, мой жених может получать тестостерон бесплатно в рамках государственной системы здравоохранения Чешской Республики, а я до недавнего времени не мог пользоваться такими возможностями. Без страховки я не мог даже посещать своего врача так часто, как это было необходимо. Тем не менее все могло бы быть гораздо хуже, потому что…

4. В некоторых странах все еще страшнее

Транссексуалу в США невероятно трудно найти врача, который будет хотя бы принимать его для обычного медицинского обследования, не то что консультировать по вопросам переходного периода. Даже если вы кого-то найдете, вам могут запретить доступ к гормонам или отказать в хирургическом вмешательстве, если по какой-либо причине они решат, что вы «недостаточно транс». Трансдружественные врачи действительно существуют, особенно в крупных городах, но слишком многие из нас даже не успевают их найти — из-за ужасающе высокого уровня самоубийств и насилия над транссексуалами в США. Я когда-то читал интервью американского доктора, который сказал: «Я хотел бы лечить больше транслюдей, но они продолжают гибнуть, так и не добравшись до меня».

Вот почему первоначально я решил переехать в Канаду. Но даже на земле геев и пива было трудно найти трансдружественного врача. Единственный, которого мне удалось найти, осматривал в основном проституток. Таким образом, меня тоже считали проституткой (однажды я два часа сидел в приемном отделении в окружении истекающих кровью проституток, почти как в сериале «Во все тяжкие»). Потом я услышал, что в Южной Корее очень хорошо относятся к транссексуалам, и сразу помчался туда. Но как только я добрался до места, понял, что «трансдружественными» они были только по отношению к женщинам-трансам. В отличие от остального мира, который просто игнорирует или убивает нас, они фактически даже не верят в мужчин-трансов. Почему-то корейские проститутки носят мужскую одежду, так что я на своей шкуре узнал, за кого могут нас принять на улицах в этой стране. Шутки, которые сыпались мне вслед, я бы не назвал смешными.

Настоящей удачей стала для меня Чехия, где жил мой жених. Здесь над вами не будут вершить суд Линча, вас не изобьют на улице, и количество самоубийств здесь намного ниже. Люди даже не кричат друг на друга. В первую же неделю жизни здесь я увидел в поезде гомосексуальную пару, державшуюся за руки, и никто им ничего не сказал. Все по-прежнему дорого, потому что я живу в Чехии всего один год и еще не являюсь гражданином страны, но все равно жизнь здесь намного дешевле, чем в Северной Америке. Это как уехать из своего ужасного маленького городка после окончания средней школы и поступить в колледж в большом городе.

5. Тестостерон меняет все

Гормоны могут сделать многое, и часто гормональная терапия безопаснее, чем операция. Но не все так радужно. Я только готовлюсь к приему гормонов, но мой жених уже давно проходит эту процедуру, и я вижу, как это делается. Раз в месяц вам делают инъекцию огромной иглой. Тестостерон должен быть смешан с маслом, и поэтому игла должна быть такой толщины, чтобы эта смесь могла пройти через нее. Таким образом, вы стоите с гигантской иглой, торчащей из вашей ягодицы в течение почти минуты, после чего вас отправляют домой, а место укола будет болеть еще несколько дней. Вы, наверно, думаете, что простые препараты не могут сделать ничего серьезнее появления новых странных волос или увеличения объемов мускулов. Но изменения настолько потрясающие, что, если бы вы сами их увидели и вам сказали, что этот человек не перенес никаких операций, вы бы ни за что в это не поверили. Все ваше тело перенастраивается. Ваши бедра и ягодицы становятся менее выраженными, поскольку жир мигрирует в пивной животик вашей мечты. Линия подбородка становится более четкой, шея — толще, а лицо становится абсолютно другим. Мой жених стал выглядеть совершенно другим человеком, к счастью, тоже довольно милым. Но происходят не только физические изменения. Транссексуалы обоих полов, которые подверглись гормональной терапии, из-за эффекта, который оказывают на разум различные гормоны, являются кладезью информации о различиях между мужчинами и женщинами. Описывая свой опыт использования тестостерона, один трансмужчина откровенно говорит: «Я чувствовал себя монстром». Он совершенно перестал думать о случайно встреченных женщинах как о людях. В его воображении сразу появлялись порнографические мысли и картинки. Тот парень употреблял неразумно большую дозу, но большинство мужчин-трансов, употребляющих тестостерон, соглашаются, что он повышает либидо и агрессивность, и это может шокировать окружающих.

6. Вы невидимы

Западная культура прошла долгий путь от изображения трансгендерных людей злодеями или клоунами. Люди и сейчас получают за это «Оскары». Но назовите хоть один фильм, который показывает жизнь мужчины-транса. Вы скажете: «Парни не плачут»? А знаете ли вы, в каком количестве отзывов Брэндона Тина назвали мужеподобной лесбиянкой?

В Википедии на странице о транссексуальных персонажах фильмов и ТВ-передач перечисляется в пять раз больше женщин-трансов, чем мужчин. Фактически, в жизни на одного трансмужчину приходится три трансженщины, что очень странно, потому что этому нет никакого биологического обоснования. Судя по моему опыту, это происходит потому, что многие трансмужчины просто предпочитают не идентифицировать себя. Намного легче и более социально приемлемо идентифицировать себя как мужеподобную лесбиянку, потому что с гомофобией в нашем обществе достаточно трудно справиться. Люди склонны намного проще воспринимать мужеподобных женщин, чем женоподобных мужчин. Мужчины-транссексуалы просто не видны в глазах общественности, потому что они не афишируют себя. И, как следствие, невозможно даже узнать, сколько нас, или создать сообщество. Это замкнутый круг невидимости, похожий на змею, кусающую собственный хвост и не способную видеть ничего, кроме него. Вот почему для нас важно перестать бояться открыто заявлять миру о нашем мужском естестве.

(с)

@темы: Трансфобия, ЛГБ+

---

[Themiskyra]

13.03.2015 в 11:20

Пишет  not a cookie:

Котятки,
я вас, кажется, редко о чём-нибудь прошу. Но и тут прошу не то чтобы для себя. Все, кто меня читает, знают про Единорога. Мы постепенно приближаемся к двадцати тысячам подпосчиков.
И мы решили расширяться. У нас будет сайт, будет оттуда экспорт в вк, фейсбук и одноклассники. У нас три модератора и будет барышня на поддержке сайта.
У нас, может быть, потом будут круглые столы по домашнему насилию. И может выйдет книжка с избранными историями из «Единорога». Мы будем связывать нуждающихся в помощи с кризисными центрами и профессиональными психологами. Я вообще хочу сделать одну большую и ладно скроенную российскую сеть по борьбе с насилием. Если получится, рекламировать себя зарубежным людям, занимающимся теми же проблемами. А ещё мы будет официальным СМИ. И будем делать НКО.
Единственное — на это всё нужны деньги. Много. Веб-разработчики, дезигнеры, поддержка, госпошлины и ещё куча всего.
И если вы поможете нам, я буду вам безмерно благодарна.
Само собой, мы напишем об этом объявление в самом паблике, но позже: сначала надо всех подготовить и рассказать о крутых планах.
Про все продвижения мы будем рассказывать в специально созданном бложике в вордпрессе, ждите апдейтов.

Но если вы мне доверяете и знаете, что мне эти деньги нужны на действительно стоящее, то, пожалуйста, помогите. Любая сумма, честное слово. Нам поможет что угодно.
Под катом реквизиты банковского счёта, пэйпэл и яндекс-кошелёк:

Реквизиты

Номер счета карты: 40817810855032184214
Банк получателя: Сбербанк России
БИК: 044030653
Корр. счет: 30101810500000000653
ИНН: 7707083893
КПП: 783502001

Яндекс-кошелёк: 410012940212305

Paypal: [email protected]

За распространение и привлечение прочих людей я буду очень благодарна.

@темы: Разное, Ссылки

---

[Tick Tock Tick Tick]

не знаю, можно ли писать такую просьбу)

довольно плохо себя чувствую, голова едва работает, посему с трудом могу что-то адекватное сказать. а сказать надо, ибо трэш чувствуется в каждой второй фразе, хотя налицо попытка завуалировать благими намерениями.

с недавних пор встречаю в контактах сию копипасту:

осторожно

Шестой айфон и всё такое прочее.

— Тетя Лена, а можно я не умру? — мальчик, лежащий на кровати, полностью лишен волос на голове. Кожа зеленоватого оттенка. Он похож на Фантомаса из французской комедии, вот только не смешно. Ничуть.

Пожилая, за шестьдесят, санитарка вздрагивает всем телом. Привыкнуть к такому нельзя. Не умеет человек к такому привыкать. Потому он и называется человеком.

— Ну что ты такое говоришь, мой хороший! Конечно, ты не умрёшь… — а в глазах слёзы.

— Теть Лен, понимаете, в субботу у мамы будет день рождения. Я вот ей и подарок сделал… сам сделал… а как я ей его подарю, если умру? Можно я до субботы не умру? Можно?

Онкология. Палата для тех, кто переступил грань между жизнью и смертью. Эти дети — уже мёртвые, хотя выглядят как живые, даже разговаривают… Каждому здесь остались считанные дни. Может быть, недели или даже месяцы. Обреченные дети — если вы скажете, что видели что-то более страшное, я вас ударю.

Ему ничего не нужно. Его ничто не спасёт, он только хочет дожить до дня рождения своей матери и вручить ей свою аляповатую, из дешевого картона и цветной бумаги, поделку. Самый ценный в его и её жизни подарок. Господи, я в тебя не верю, но помоги матери пережить это! Помоги ей с ума не сойти…

А у нас — айфоны. Какой там по счету, пятый или уже шестой? У нас — золотые унитазы. У нас — встроенный «чисто ради прикола» в холодильник MP3-плеер. Даже в космос летают не ученые, а туристы. Вся наука выстроилась в очередь, чтобы радостно удовлетворять потребности ходячих желудков и бездонных вагин. Институты красоты. НИИ прокладок и тампонов. Лаборатории крема от морщин. XXI век, вашу мать, а рак, СПИД, да что там, кучу смертельных болезней победить не в силах. И не то чтобы «не можем» — не хотим.

Журнал «Наука и жизнь» за 1959 год. Сборник фантазий наших предков о завтрашнем дне. Я его сожгу. Потому что… эй, человечество, а вот хрен тебе, а не машина времени, вечная молодость, лекарства от всех болезней и фотонный звездолет в XXI веке. Айфон тебе. И массажер толстой задницы. И элитные презервативы. И таблетки, позволяющие жрать и не полнеть. Жри на здоровье. Суй себе знаешь куда прокладки. Пей «активию». Мажь себе морду кремами. А я…

@темы: Сексизм, Мизогиния