Редактор раздела «Красота» на собственном опыте выяснила, как общество относится к обритым женщинам
«ВЫ ЗАМЕТИЛИ, ЧТО БРИТОГОЛОВЫЕ МОДЕЛИ СЕЙЧАС В ТРЕНДЕ?» — читаю я в блоге Гаранс Доре, поглаживая хрустящий 3-миллиметровый ежик своих волос. Через неделю он вымахает вдвое и станет просто шуршать, а друг пришлет мне ссылку на подборку бритых и очень коротко стриженных девушек с показов весны-лета — 2016 с подписью: «Ты вовремя!» Вот уж действительно. Холодно только.
читать дальше
Несимпатично раскрывать карты с самого начала, но обрилась я нипочему. У меня не было нервного срыва, я не сменила круг общения, не пыталась — по крайней мере, сознательно — кому-то что-то доказать. Просто после съемок кино у меня остался триммер, виски, которые нужно периодически подбривать, и свободный вечер воскресенья. Несмотря на то, что я большое внимание уделяю внешности и наверняка расстроилась бы, в одночасье лишившись ресниц или бровей, меня почему-то не напугала перспектива остаться без волос — хотя всю свою жизнь я за ними тщательно ухаживала, и еще полтора года назад они достигали середины спины. Пара человек недавно сказали, что ждали, когда я действительно побреюсь полностью, — тем забавнее, что я этого не ожидала совсем.
Многие девушки состригают или сбривают волосы символически. Нина Назарова, редактор «Афиши» рассказала мне, что побрилась в 19 лет после любовной драмы: «Меня довольно бесцеремонно бросил молодой человек, с которым мы были вместе год и, как будто этого было мало, моментально завел интригу с девушкой, которую я считала своей близкой подругой и на плече у которой как раз оплакивала свои неудавшиеся отношения. Одним словом, я довольно сильно переживала, и, чтобы подвести символическую черту, а заодно доказать себе и миру, что яйца-то у меня ого-го, я и решилась на этот жест».
А Аня Губанова, прекрасная героиня нашей съемки про смоки совсем недавно отстригла каре до короткого ежика. «Решение возникло спонтанно. Пошутила, рассказывая подруге-стилисту о личном и про работу: „Ощущение сейчас, что единственный правильный вариант стрижки для меня — налысо“. Марина в ответ: „Постригу, не вопрос, тебе пойдет!“ Ну и вот. Получилось символично: хотелось встряски, перестать впустую рефлексировать и начать с чистого листа».
Анналы гугла с готовностью предоставляют обширную информацию о том, какую роль отсутствие волос имело в истории и какие коннотации я буквально взвалила себе на плечи. Увы, за исключением буддистов (хоть и на Далай-ламу теперь можно заточить зуб), исламских паломников и многочисленных акций поддержки болеющих алопецией или раком, вокруг бритоголовых флёр отрицательный. Это и напоминание о 90-х, и ассоциации с классовым строем, репрессиями и другими травмирующими явлениями.
Наказание в виде принудительного бритья, очень архаичный прием, имело место еще в древнем Китае. От других относительно легких публичных расправ его отличал долговременный эффект: жертва подвергалась унижению не только во время бритья, но и всё то время, пока волосы не отрастут до нормальной, принятой в обществе длины. Тут нельзя не вспомнить последний сезон «Игры престолов»: Серсее Ланнистер удается искупить свои грехи, только лишившись своих роскошных волос и пройдя без одежды через ненавидящую ее толпу. К слову, почти такая же сцена имела место полвека назад, только с реальными женщинами.
Головы обривали француженкам после Второй мировой, если их уличали в сексуальных связях с немецкими солдатами. Одной стрижкой наказание не ограничивалось: обнаженных женщин пускали строем по городу, предварительно заклеймив их лбы свастикой. При этом тех, кто с захватчиками сотрудничал, но не спал, так жестоко не наказывали и не закрывали для них возможность нормальной жизни после войны. Сторонники феминизма небезосновательно усматривают в этом отношение к женщине в поствоенном мире в целом: то, как она распоряжалось собой, могло нанести оскорбление общественности, а значит, ее тело ей не принадлежало.
Несмотря на то, что от любых телесных наказаний прогрессивные государства отказались, бритоголовых людей всё еще ассоциируют с преступниками. Дело даже не в братках и беспризорниках, а в том, что в негуманных условиях российских тюрем обритому заключенному элементарно легче поддерживать гигиену. Из этих же соображений бреют под машинку и солдат. Кроме того, у униформы мощный психологический аспект: армии нужны не личности, а дисциплина, и внешняя однородность помогает ее достичь.
В то же время бритая голова ассоциируется с радикальным протестом, во многом благодаря скинхедам. Важно понимать, что не все они похожи на банду головорезов из «Американской истории X», и чесать их под одну гребенку крайне ошибочно — название тех же «шарпеев» говорит само за себя (от англ. SHARP, «Скинхеды против расовых предрассудков»), а в идеологию антифашистов также вписывается борьба с гомофобией и сексизмом. Бритая голова может дистанцировать человека и безотносительно субкультуры, например, подростка вроде Деб из фильма «Магазин „Империя“», которая стремится выделиться и одновременно показать, на чём она вертела мнение сверстников.
К бритым женщинам вообще особенное отношение. В гетеронормативном обществе едва ли есть более убедительный показатель женственности (то есть «полноценности» девушки), чем роскошная грива, — в этом нас уверяет каждая реклама шампуня. Ценность женственности — отдельный вопрос, но раньше наголо обритым девушкам вообще ее не отвешивали. Сейчас у нас хотя бы есть Эмбер Роуз, которая не меняет прическу десять лет, а еще Деми Мур, Сигурни Уивер, Натали Портман и Шарлиз Терон. Эти четверо отхватили свои локоны не по велению сердца, а ради работы, но после съемок им надо было как-то продолжать быть не менее привлекательными и сексуальными, чем раньше. Они справились — и преподали урок разнообразия красоты широкой аудитории.
Натали Портман в «V — значит Вендетта», Шарлиз Терон в «Безумном Максе» и Деми Мур в «Солдате Джейн»
Особенно хорошо гендерная надстройка длинных женских волос прослеживается по фильму «Солдат Джейн». Именно волосы главной героини образуют водораздел между женским и мужским гендером, которые она примеряет на себя: после того как лейтенант О’Нил спешно бреется под машинку, она заручается одобрением сослуживцев, которые наконец-то увидели в ней достойного солдата (то, что лейтенант сдавала те же нормативы и вообще не отлынивала от тренировок, кажется им недостаточным). Такой поворот вдвойне неприятен: по логике сюжета мужчиной быть вроде как круче, а женщина без волос — не женщина.
Более прогрессивен и даже контрастен в этом плане вышедший через восемь лет «V — значит Вендетта». Его протагонистка тоже лишается волос, но не по своей воле — их ей сбривают. В отличие от О’Нил, Иви остается женщиной и с бобриком, но утрата волос причиняет ей страдания — в этом тоже можно усмотреть сакральную роль локонов, которая насаждается нам с детства.
Как всё это касается лично моей головы и тепло ли мне от этого, или холодно? «Завтра же куплю себе шапку», — думаю я каждый день, шагая по продуваемому всеми ветрами Патриаршему мосту. Спустя полторы недели после стрижки никакой шапки у меня, конечно, не появилось, и неожиданно суровый октябрь я переживаю с намотанным по самые глаза шерстяным шарфом. Мне всё еще холодно даже открывать холодильник, но других минусов бритоголовости я при всём желании найти не могу.
Дело даже не в удобстве, хотя оно почти безгранично. Фен, укладочные средства, расчески, резинки, маски для волос — весь этот скарб задвинут в дальний ящик и не отнимает кучу времени по утрам. Понятия bad hair day для меня теперь не существует, причитания подруг на сложность ухода за волосами я выслушиваю с невольно самодовольной ухмылкой, а фраза «ну, не, мне лень голову мыть» — лишь одна из десятка тупых шуток, которые я отпускаю каждый день. И да, в будущем мне не страшны любые эксперименты с волосами, потому что я знаю, что в любой момент могу их сбрить и это будет хорошо.
Больше этого мне нравится то, что общаться стало намного проще. Даже не потому, что собеседники теперь смущаются меня так же, как я их. Когда ты с первых секунд невербально сообщаешь, что, да, ты немного странный и знаешь об этом, тебе самому становится легче: больше не нужно думать, как бы пояснее преподнести себя и извиниться за будущие неловкости. Более того, я наконец-то стала выглядеть старше и поэтому перестала переживать, что меня принимают за несмышленого олененочка (эйджизм мой грех мой), — потому что ну какой я олененочек c таким выражением лица.
Шинейд О’Коннор сбрила волосы потому, что в 90-е быть хорошенькой женщиной было просто опасно, так что странный по общим меркам внешний вид — отличный фильтр и даже щит. Мне никогда не было так спокойно ходить по темным улицам, как сейчас, когда в глазах среднестатистического россиянина я не женственна, а значит, не женщина. То, что на меня теперь боязливо косятся на улице, мне нравится намного больше непрошеных комплиментов от незнакомцев, но сказать, что первое время я совсем не беспокоилась об «утраченной» женственности и привлекательности, было бы неправдой.
Я не могла привыкнуть к своей прическе почти неделю; именно на ней меня впервые в жизни занесло в гей-клуб. Забавно, конечно, что я оказалась там с уже бритой головой — ведь именно так в представлении многих людей выглядит архетипичная лесбиянка. Клуб, кажется, был мужским, и никто ко мне не приставал даже с разговорами, но после этого похода я задумалась, как много людей будет считать, что с моей сексуальной ориентацией им всё яснее, чем мне.
Чтобы это выяснить, я восстановила тиндер, удалив оттуда все фотографии с длинными волосами. Просвайпив наобум человек двести (и мужчин, и женщин), я неожиданно получила около сотни совпадений, из которых всего пара человек попытались узнать, действительно ли «лысые огонь в постели», но про ориентацию никто не спросил. Тиндер, конечно, ненадежный индикатор общественных настроений, но мнение о деликатности незнакомых людей и их толерантности у меня стало немного выше.
К концу этого нехитрого эксперимента всё встало на свои места. Сам тиндер тут большой роли не сыграл, просто я наконец переварила все перемены. Я не переживаю по поводу того, что выгляжу странно, — гораздо больше меня беспокоит желание незнакомых людей погладить меня по голове (беременные, i feel you) или выяснить подробности моего предполагаемого нервного срыва — история Бритни, видно, всё еще не дает людям покоя.
Я выяснила, что с бритой головой можно не краситься, потому что черты лица и так выделяются. А можно краситься еще ярче. С ней, кажется, можно делать вообще всё, потому что если уж ты решилась показать маме свой просвечивающий через миллиметровую щетину череп, то больше не страшно уже ничего, совсем.
(c)
«ВЫ ЗАМЕТИЛИ, ЧТО БРИТОГОЛОВЫЕ МОДЕЛИ СЕЙЧАС В ТРЕНДЕ?» — читаю я в блоге Гаранс Доре, поглаживая хрустящий 3-миллиметровый ежик своих волос. Через неделю он вымахает вдвое и станет просто шуршать, а друг пришлет мне ссылку на подборку бритых и очень коротко стриженных девушек с показов весны-лета — 2016 с подписью: «Ты вовремя!» Вот уж действительно. Холодно только.
читать дальше
Несимпатично раскрывать карты с самого начала, но обрилась я нипочему. У меня не было нервного срыва, я не сменила круг общения, не пыталась — по крайней мере, сознательно — кому-то что-то доказать. Просто после съемок кино у меня остался триммер, виски, которые нужно периодически подбривать, и свободный вечер воскресенья. Несмотря на то, что я большое внимание уделяю внешности и наверняка расстроилась бы, в одночасье лишившись ресниц или бровей, меня почему-то не напугала перспектива остаться без волос — хотя всю свою жизнь я за ними тщательно ухаживала, и еще полтора года назад они достигали середины спины. Пара человек недавно сказали, что ждали, когда я действительно побреюсь полностью, — тем забавнее, что я этого не ожидала совсем.
Многие девушки состригают или сбривают волосы символически. Нина Назарова, редактор «Афиши» рассказала мне, что побрилась в 19 лет после любовной драмы: «Меня довольно бесцеремонно бросил молодой человек, с которым мы были вместе год и, как будто этого было мало, моментально завел интригу с девушкой, которую я считала своей близкой подругой и на плече у которой как раз оплакивала свои неудавшиеся отношения. Одним словом, я довольно сильно переживала, и, чтобы подвести символическую черту, а заодно доказать себе и миру, что яйца-то у меня ого-го, я и решилась на этот жест».
А Аня Губанова, прекрасная героиня нашей съемки про смоки совсем недавно отстригла каре до короткого ежика. «Решение возникло спонтанно. Пошутила, рассказывая подруге-стилисту о личном и про работу: „Ощущение сейчас, что единственный правильный вариант стрижки для меня — налысо“. Марина в ответ: „Постригу, не вопрос, тебе пойдет!“ Ну и вот. Получилось символично: хотелось встряски, перестать впустую рефлексировать и начать с чистого листа».
Анналы гугла с готовностью предоставляют обширную информацию о том, какую роль отсутствие волос имело в истории и какие коннотации я буквально взвалила себе на плечи. Увы, за исключением буддистов (хоть и на Далай-ламу теперь можно заточить зуб), исламских паломников и многочисленных акций поддержки болеющих алопецией или раком, вокруг бритоголовых флёр отрицательный. Это и напоминание о 90-х, и ассоциации с классовым строем, репрессиями и другими травмирующими явлениями.
Наказание в виде принудительного бритья, очень архаичный прием, имело место еще в древнем Китае. От других относительно легких публичных расправ его отличал долговременный эффект: жертва подвергалась унижению не только во время бритья, но и всё то время, пока волосы не отрастут до нормальной, принятой в обществе длины. Тут нельзя не вспомнить последний сезон «Игры престолов»: Серсее Ланнистер удается искупить свои грехи, только лишившись своих роскошных волос и пройдя без одежды через ненавидящую ее толпу. К слову, почти такая же сцена имела место полвека назад, только с реальными женщинами.
Головы обривали француженкам после Второй мировой, если их уличали в сексуальных связях с немецкими солдатами. Одной стрижкой наказание не ограничивалось: обнаженных женщин пускали строем по городу, предварительно заклеймив их лбы свастикой. При этом тех, кто с захватчиками сотрудничал, но не спал, так жестоко не наказывали и не закрывали для них возможность нормальной жизни после войны. Сторонники феминизма небезосновательно усматривают в этом отношение к женщине в поствоенном мире в целом: то, как она распоряжалось собой, могло нанести оскорбление общественности, а значит, ее тело ей не принадлежало.
Несмотря на то, что от любых телесных наказаний прогрессивные государства отказались, бритоголовых людей всё еще ассоциируют с преступниками. Дело даже не в братках и беспризорниках, а в том, что в негуманных условиях российских тюрем обритому заключенному элементарно легче поддерживать гигиену. Из этих же соображений бреют под машинку и солдат. Кроме того, у униформы мощный психологический аспект: армии нужны не личности, а дисциплина, и внешняя однородность помогает ее достичь.
В то же время бритая голова ассоциируется с радикальным протестом, во многом благодаря скинхедам. Важно понимать, что не все они похожи на банду головорезов из «Американской истории X», и чесать их под одну гребенку крайне ошибочно — название тех же «шарпеев» говорит само за себя (от англ. SHARP, «Скинхеды против расовых предрассудков»), а в идеологию антифашистов также вписывается борьба с гомофобией и сексизмом. Бритая голова может дистанцировать человека и безотносительно субкультуры, например, подростка вроде Деб из фильма «Магазин „Империя“», которая стремится выделиться и одновременно показать, на чём она вертела мнение сверстников.
К бритым женщинам вообще особенное отношение. В гетеронормативном обществе едва ли есть более убедительный показатель женственности (то есть «полноценности» девушки), чем роскошная грива, — в этом нас уверяет каждая реклама шампуня. Ценность женственности — отдельный вопрос, но раньше наголо обритым девушкам вообще ее не отвешивали. Сейчас у нас хотя бы есть Эмбер Роуз, которая не меняет прическу десять лет, а еще Деми Мур, Сигурни Уивер, Натали Портман и Шарлиз Терон. Эти четверо отхватили свои локоны не по велению сердца, а ради работы, но после съемок им надо было как-то продолжать быть не менее привлекательными и сексуальными, чем раньше. Они справились — и преподали урок разнообразия красоты широкой аудитории.
Натали Портман в «V — значит Вендетта», Шарлиз Терон в «Безумном Максе» и Деми Мур в «Солдате Джейн»
Особенно хорошо гендерная надстройка длинных женских волос прослеживается по фильму «Солдат Джейн». Именно волосы главной героини образуют водораздел между женским и мужским гендером, которые она примеряет на себя: после того как лейтенант О’Нил спешно бреется под машинку, она заручается одобрением сослуживцев, которые наконец-то увидели в ней достойного солдата (то, что лейтенант сдавала те же нормативы и вообще не отлынивала от тренировок, кажется им недостаточным). Такой поворот вдвойне неприятен: по логике сюжета мужчиной быть вроде как круче, а женщина без волос — не женщина.
Более прогрессивен и даже контрастен в этом плане вышедший через восемь лет «V — значит Вендетта». Его протагонистка тоже лишается волос, но не по своей воле — их ей сбривают. В отличие от О’Нил, Иви остается женщиной и с бобриком, но утрата волос причиняет ей страдания — в этом тоже можно усмотреть сакральную роль локонов, которая насаждается нам с детства.
Как всё это касается лично моей головы и тепло ли мне от этого, или холодно? «Завтра же куплю себе шапку», — думаю я каждый день, шагая по продуваемому всеми ветрами Патриаршему мосту. Спустя полторы недели после стрижки никакой шапки у меня, конечно, не появилось, и неожиданно суровый октябрь я переживаю с намотанным по самые глаза шерстяным шарфом. Мне всё еще холодно даже открывать холодильник, но других минусов бритоголовости я при всём желании найти не могу.
Дело даже не в удобстве, хотя оно почти безгранично. Фен, укладочные средства, расчески, резинки, маски для волос — весь этот скарб задвинут в дальний ящик и не отнимает кучу времени по утрам. Понятия bad hair day для меня теперь не существует, причитания подруг на сложность ухода за волосами я выслушиваю с невольно самодовольной ухмылкой, а фраза «ну, не, мне лень голову мыть» — лишь одна из десятка тупых шуток, которые я отпускаю каждый день. И да, в будущем мне не страшны любые эксперименты с волосами, потому что я знаю, что в любой момент могу их сбрить и это будет хорошо.
Больше этого мне нравится то, что общаться стало намного проще. Даже не потому, что собеседники теперь смущаются меня так же, как я их. Когда ты с первых секунд невербально сообщаешь, что, да, ты немного странный и знаешь об этом, тебе самому становится легче: больше не нужно думать, как бы пояснее преподнести себя и извиниться за будущие неловкости. Более того, я наконец-то стала выглядеть старше и поэтому перестала переживать, что меня принимают за несмышленого олененочка (эйджизм мой грех мой), — потому что ну какой я олененочек c таким выражением лица.
Шинейд О’Коннор сбрила волосы потому, что в 90-е быть хорошенькой женщиной было просто опасно, так что странный по общим меркам внешний вид — отличный фильтр и даже щит. Мне никогда не было так спокойно ходить по темным улицам, как сейчас, когда в глазах среднестатистического россиянина я не женственна, а значит, не женщина. То, что на меня теперь боязливо косятся на улице, мне нравится намного больше непрошеных комплиментов от незнакомцев, но сказать, что первое время я совсем не беспокоилась об «утраченной» женственности и привлекательности, было бы неправдой.
Я не могла привыкнуть к своей прическе почти неделю; именно на ней меня впервые в жизни занесло в гей-клуб. Забавно, конечно, что я оказалась там с уже бритой головой — ведь именно так в представлении многих людей выглядит архетипичная лесбиянка. Клуб, кажется, был мужским, и никто ко мне не приставал даже с разговорами, но после этого похода я задумалась, как много людей будет считать, что с моей сексуальной ориентацией им всё яснее, чем мне.
Чтобы это выяснить, я восстановила тиндер, удалив оттуда все фотографии с длинными волосами. Просвайпив наобум человек двести (и мужчин, и женщин), я неожиданно получила около сотни совпадений, из которых всего пара человек попытались узнать, действительно ли «лысые огонь в постели», но про ориентацию никто не спросил. Тиндер, конечно, ненадежный индикатор общественных настроений, но мнение о деликатности незнакомых людей и их толерантности у меня стало немного выше.
К концу этого нехитрого эксперимента всё встало на свои места. Сам тиндер тут большой роли не сыграл, просто я наконец переварила все перемены. Я не переживаю по поводу того, что выгляжу странно, — гораздо больше меня беспокоит желание незнакомых людей погладить меня по голове (беременные, i feel you) или выяснить подробности моего предполагаемого нервного срыва — история Бритни, видно, всё еще не дает людям покоя.
Я выяснила, что с бритой головой можно не краситься, потому что черты лица и так выделяются. А можно краситься еще ярче. С ней, кажется, можно делать вообще всё, потому что если уж ты решилась показать маме свой просвечивающий через миллиметровую щетину череп, то больше не страшно уже ничего, совсем.
(c)
-
-
18.10.2015 в 15:18Ну а можно усмотреть то, что она плачет от страха от того, что её посадили в пыточную камеру, начинают допрашивать и пытать)
В её-то случае сбривание волос = система её поймала, и сейчас она за всё заплатит.
А ещё интересно, что выйдя на свободу после того, как нашла свою внутреннюю силу, Иви так и остаётся с бритой головой, не отращивая волосы в последующие месяцы. Ну то есть актрису реально обрили, но можно было и парик надеть, когда она всплывает месяцы спустя. Это как раз контраст с ней до пыточной камеры и её личных изменений.
А вообще брить голову это круто, я фанатка, много раз делала)
-
-
18.10.2015 в 15:20брить голову офигенно *__*
правда, я теперь оставляю чубчик
-
-
18.10.2015 в 15:28-
-
18.10.2015 в 15:42The Eternal Question, понимаю, я на госслужбе тоже не брилась.
с другой стороны, а идею с париками на работу рассмотреть нельзя?
-
-
18.10.2015 в 15:53-
-
18.10.2015 в 16:06Шинейд О’Коннор сбрила волосы потому, что в 90-е быть хорошенькой женщиной было просто опасно, так что странный по общим меркам внешний вид — отличный фильтр и даже щит. Мне никогда не было так спокойно ходить по темным улицам, как сейчас, когда в глазах среднестатистического россиянина я не женственна, а значит, не женщина. То, что на меня теперь боязливо косятся на улице, мне нравится намного больше непрошеных комплиментов от незнакомцев
Пока что полностью бритую голову я оставляю себе на будущее, но с начала этого лета сбриваю виски (что при очень длинных волосах выглядит весьма заметно) - и, казалось бы, виски! Не целая голова, даже не большая часть головы. Но я отчётливо ловлю на себе встревоженные взгляды, и да, в глазах большинства я совершенно точно больше не "женщина". Что меня вполне устраивает, в своих глазах я женщина, и чужого нездорового мнения на тему мне не нужно.
-
-
18.10.2015 в 16:50-
-
18.10.2015 в 19:24Мне кажется, это зависит от случая. Могут пристать именно к бритой голове, мол, чё ты тут такая дерзкая, лесбиянка что ли, зечка или что? Вот цветные волосы и необычные причёски привлекают к себе внимания в разы больше, причём зачастую внимания какого-то нездорового, так что боюсь, что и с бритой головой тоже сработает нежелательный эффект. Некоторые просто уверены, что все изменения в своей внешности люди производят только для того, чтобы другие смогли высказать по этому поводу своё особо ценное мнение(