TW. Изнасилование, слатшейминг, виктимблейминг, суицид

[themiskyra]

ПОКАЖИ СВОЙ ЛИФЧИК.

Самое частое, что слышит жертва насилия от окружающих, — это «Сама виновата». Напилась, носила короткую юбку, вызывающе себя вела. И быть женщиной в таком мире очень непросто. Сегодня в рубрике «Суицид дня» — история про переходный возраст, глупых подростков, сексуальное насилие и социальные сети.

1.
Сидя в больничном коридоре, Шейла снова и снова пыталась понять, что же случилось с её дочерью и как так вышло, что она ничего не заметила. Одри была симпатичной девушкой, парни часто приглашали её на свидания, да и подруг у неё было немало. Она училась в одной из лучших школ Калифорнии — казалось бы, жаловаться не на что. Шейла чувствовала, что случившееся как-то связано с тем вечером на прошлой неделе, когда Одри ушла ночевать к подруге, а потом вернулась со странными пятнами на груди и подозрительно тихая. Но, когда Шейла спросила у дочери, почему на ней следы как будто бы от фломастера, та отмахнулась и не стала ничего объяснять. Мало ли, что за дурацкое развлечение могло взбрести в голову подросткам? Шейла решила не настаивать — если Одри захочет, она сама расскажет.

В тот день, когда Одри без сознания увезли в больницу, всё началось с смс-сообщения: «Мам, пожалуйста, забери меня с уроков прямо сейчас». Шейла пыталась узнать у дочери, что случилось и почему ей нужно уйти с совещания и отправиться забирать её из школы — может, она плохо себя чувствует или поссорилась с друзьями? Но Одри только повторяла: «Приезжай», а потом и вовсе замолчала. В конце концов Шейла всё-таки за ней приехала. Всю дорогу от школы Одри молчала, а войдя в дом, сразу отправилась к себе в комнату. «Я зайду к тебе через пару минут, и мы всё обсудим», — крикнула ей вслед Шейла, у неё были доверительные отношения с дочерью, и она надеялась, что в конце концов та объяснит ей, что стряслось. Но когда Шейла поднялась наверх, дверь в комнату дочери была заперта, а там, за дверью, было как-то неестественно тихо. Подёргав дверь и покричав, мать начала паниковать. Она схватила какую-то проволоку и вскрыла замок. В спальне Одри не было, она нашлась в прилегающей к ней ванной комнате. К встроенному в стену душу был крепко привязан ремень, и Одри висела на нём. Шейла тут же помчалась за ножом, разрезала ремень и вызвала скорую. Её дочь увезли в реанимацию, и после этого Шейла два дня провела в больничных коридорах, снова и снова вспоминая все события последних дней. Она никак не могла сложить в одно целое ту ночёвку Одри у подруги, зелёные пятна на теле и сообщение «Мам, пожалуйста, забери меня с уроков прямо сейчас». В этой картине были детали, а вот суть ускользала. Через два дня — 12 сентября 2012 года — Одри умерла. И только потом из сообщений в соцсетях и рассказов её бывших одноклассниц Шейла узнала, что же всё-таки случилось с её дочерью.

2.
Если вам сильно повезёт, то вы сможете прожить всю жизнь, ни разу не переболев ветрянкой или не сломав себе ни одной кости. Сможете всю жизнь ездить на машине, избегая ДТП, и проработать до старости, не попав под массовые сокращения. Но есть одна мерзкая вещь, которая однажды настигает каждого, — переходный возраст. Для тех, кто вышел из него очень давно и уже всё забыл, напомню: обычно это начинается где-то в одиннадцать-тринадцать лет и заканчивается в четырнадцать-шестнадцать. Это время, когда твоё тело начинает ужасающе меняться. Если ты девушка, то твои детские джинсы вдруг становятся малы тебе в бёдрах, ты кажешься себе тяжёлой и неповоротливой, или, наоборот, у всех одноклассниц появляется грудь и они становятся такими взрослыми и самоуверенными, а ты всё ещё похожа на мальчика и иногда даже начинаешь носить лифчик просто так, чтобы не выглядеть отсталой, хотя особой нужды в нём нет. Бывает, что твоё лицо становится похоже на экологическую катастрофу, и часто ты даже боишься выйти из дома, чтобы не распугать прохожих. Настроение скачет туда-сюда, и сначала ты целый час всех ненавидишь, а потом, наоборот, ужасно любишь и можешь расплакаться в любой момент из-за какого-нибудь пустяка. Ты впервые пробуешь алкоголь и неловко затягиваешься своей первой сигаретой и после этого чувствуешь себя взрослой, циничной и умудрённой опытом женщиной, но родители почему-то по-прежнему обращаются с тобой, как с ребёнком, и хотят, чтобы ты была дома в десять. Одноклассники, с которыми ты пару лет назад лазала через школьный забор, становятся противными прыщавыми дылдами, которые только и умеют, что шутить сальные шуточки, и ведут себя так, как будто им всем сделали лоботомию. Если ты парень… Честно говоря, я не знаю, что происходит в этом случае, но догадываюсь, что примерно то же самое.

Пока не начался весь этот кошмар, Одри была вполне счастливым ребёнком. Правда, её родители были в разводе, и она поочерёдно проводила время то у отца, то у матери. При этом её мачеха, новая жена отца, вела себя странно: она установила на телефон Одри приложение, чтобы всегда видеть, где находится падчерица, и вообще зачем-то пыталась контролировать её жизнь, так что Одри очень на неё злилась. Зато отношения с матерью были неплохими, да и в классе у неё было много друзей, с которыми она, не ссорясь, благополучно закончили среднюю школу. Все вместе они перешли в старшую. Одри каждое лето ездила в конный лагерь — ей нравилось кататься на лошадях. Ещё она любила рисовать и писать рассказы. Но, когда ей исполнилось тринадцать лет, что-то вдруг пошло не так. Она стала часто пропускать занятия, и ей даже пришлось ходить на дополнительные уроки для отстающих. Учёба давалась ей легко, и она быстро нагоняла одноклассников, ей просто как будто бы разонравилось ходить в школу. У неё раньше, чем у других одноклассниц, выросла грудь и округлились формы. Многие подружки Одри всё ещё были худыми и миниатюрными, похожими на мальчиков, и ей казалось, что с ней что-то не так — она стала постоянно сидеть на всяких диетах, иногда целыми днями ничего не ела. Ещё она начала носить обтягивающие вещи, которые явно были ей не по размеру. Парни в её классе как будто бы посходили с ума: она знала их всех ещё с младших классов, и теперь казалось, что их подменили. Они постоянно писали девочкам сообщения в духе: «Ты в лифчике или без? Покажи фото». Одноклассницам Одри хотелось привлечь к себе внимание парней, и они, не особенно раздумывая, отправляли им фотографии в нижнем белье — им казалось, что, если они не будут этого делать, над ними начнут смеяться, а в таком возрасте это катастрофа.

Летом, перед началом старшей школы, класс, в котором училась Одри, начал постепенно разделяться на «крутую» компанию и неудачников — более тихих и правильных учеников. Одри — ей тогда исполнилось пятнадцать — оказалась среди «крутых»: она стала меньше общаться с Кэти и Амандой Ли — девочками, с которыми дружила в средней школе. Родители её новых друзей иногда уезжали куда-нибудь на выходные, и тогда вся компания собиралась в пустом доме: парни крали алкоголь из супермаркетов или просили кого-то из старших купить им пару бутылок, и на вечеринках все напивались, начинали друг с другом целоваться, играть в игры на раздевание и выбалтывать интимные секреты. Кэти и Аманда Ли были напуганы и обижены на Одри: им казалось, что их подруга стала совсем другой — вульгарной и грубой. На вечеринке со своей нынешней компанией она иногда выпивала столько, что переставала понимать, что происходит.

Тем летом Одри подружилась с «крутой» девчонкой по имени Сара — стройной блондинкой, по которой сходили с ума многие парни. За несколько дней до начала учебного года родители Сары ненадолго уехали, и дом остался на её попечении, так что она решила собрать очередную вечеринку и отметить конец лета. Одри сказала матери, что едет ночевать к Саре, и та даже довезла её до дома подруги. Шейла знала, что девочки позовут и других ребят, но она представляла себе, что подростки, в основном девочки, будут сидеть в пижамах перед телевизором и сплетничать или искать смешные картинки в интернете. Ей казалось, что именно этим занимаются пятнадцатилетние школьники, когда родителей нет дома.

Вскоре после того как Шейла оставила свою дочь у Сары и уехала, начали приходить гости: в доме собрались одиннадцать подростков, парней и девушек. Они принесли с собой водку и ром. В кабинете родителей Сары нашлась текила, и её распили первым делом. У Одри очень быстро начал заплетаться язык, и уже скоро она целовалась на диване с несколькими парнями сразу. Через несколько часов на вечеринку заглянули и её «хорошие» подруги — Кэти и Аманда Ли. Они увидели странную картину: было всего девять часов вечера, но музыку за ненадобностью уже выключили, подростки еле стояли на ногах, в раковину на кухне кого-то вырвало, и там же, в этой блевотине, утонул мобильный телефон Одри. Еда была разбросана по столам, а те, кто ещё мог разговаривать, обсуждали какую-то пахабщину. В итоге Кэти и Аманда Ли, в очередной раз обидевшись на свою подругу, ушли.

Один из парней напился так сильно, что у него совсем снесло крышу — он стал кричать и плакать, и тогда те подростки, которые ещё кое-как держались на ногах, решили, что вечеринку пора заканчивать. Три одноклассника Одри — Билл, Джо и Рон — повели её наверх, в одну из комнат. Предполагалось, что они уложат её спать. С ними отправилась Мэри — ещё одна девушка из их компании. Когда Одри дотащили до кровати, она упала на неё и сразу же вырубилась, а парни увидели в комнате фломастеры и решили, что было бы здорово что-нибудь нарисовать на своей спящей подруге. Они полностью раздели её, закрасили чёрным маркером половину её лица, внизу спины написали «Задница» и пририсовали стрелку, направленную вниз. На груди они нарисовали ей круги вокруг сосков. Как потом утверждала Мэри, она к тому моменту уже вышла из комнаты. Что ещё парни сделали со своей одноклассницей, доподлинно неизвестно, позже они говорили полицейским, что «потрогали» её, но подразумевать под этим они могли всё что угодно. Прежде чем выйти из комнаты, они сфотографировали голую и разрисованную Одри на свои мобильные телефоны.

3.
Проснувшись, Одри не поняла, почему на ней нет одежды и как она вообще оказалась в этой комнате. Увидев, что всё её тело разрисовано, она кинулась в ванную и стала лихорадочно оттирать от себя фломастер. Все её друзья ещё спали, и, выйдя из душа, девушка позвонила матери и попросила, чтобы та за ней приехала. Её собственный телефон, накануне упавший в раковину, оказался безнадежно испорчен, и она воспользовалась чьим-то чужим. Шейла немного удивилась — обычно дочь было не вытащить из гостей, а тут она попросилась домой сама, да ещё и рано утром. Но расспрашивать она не стала — с подростками бывает очень трудно общаться, особенно когда им кажется, что ты лезешь не в своё дело.

Одри не сказала матери ни слова о том, что произошло на вечеринке. Днём они вместе отправились пообедать в ресторан неподалёку, и Одри почти не ела. Придя домой, она надолго заперлась в ванной, а потом до ужина просидела в своей комнате за компьютером. Уже вечером Шейла заметила на коже у дочери пятна от фломастера. «Что это у тебя?» — спросила она, но Одри ничего не сказала, только наклонилась, чтобы оттереть краску. На самом деле она и сама толком не знала, что это.

Сидя наверху, в своей комнате, Одри провела настоящее интернет-расследование, чтобы выяснить, что случилось с ней тем вечером. Первым делом она позвонила Аманде Ли, рассказала, что ничего не помнит, и спросила, не знает ли та, что случилось. Аманда объяснила, что ушла раньше и знает только, что Одри была очень пьяна. Просматривая ленты друзей в Facebook, Одри улавливала какие-то намёки на случившееся. Наконец, в пять часов вечера она написала одному из тех парней.
— Джо, мне надо с тобой поговорить.
— Что?
— Маркер.
— А что с маркером?
— Ты знаешь, о чём я.
— Это все чёртов Генри.
— Я ничего не помню, но Мэри пришлось всё мне рассказать. Клянусь богом, я прибью тебя, если ты до сих пор не удалил фотки.
— Я удалил их, я вообще ничего не делал, клянусь тебе, это был не я. Извини за вчерашнее.

Потом она стала переписываться с другим парнем с вечеринки — Сэмом. Тот спросил: «А что, у Джо до сих пор есть эти фотографии?».
— Он сказал, что нет, но я думаю, что он врёт, — ответила Одри.
— Всё будет в порядке. Я прослежу, чтобы никто ничего не узнал, — попытался успокоить её Сэм.
— Это обязательно всплывёт. Всё обязательно становится всем известно, когда случается какое-нибудь говно.

Дальше она написала парню по имени Джош — ещё одному гостю с вечеринки у Сары. Тот даже не попытался успокоить подругу.
— ЛОЛ, все про всё узнают, ахаха, уже почти все в курсе, — заверил Джош.
— О боже. Я ненавижу людей, — это всё, что смогла сказать на это Одри.

Ночью она опять переписывалась с Джо: «Вся школа знает. Ты хоть понимаешь, что теперь думают обо мне люди? Я облажалась и теперь не могу ничего исправить. Одна из моих лучших подруг меня теперь ненавидит. И я теперь никогда не избавлюсь от своей репутации. Моя жизнь кончена. Я разрушила её и теперь даже не помню, как это произошло».

4.
Через два дня начался новый учебный год. Одри шла в школу, как на казнь, зная, что все уже видели фотографии, на которых она лежит пьяная, голая и разрисованная. Что ещё могло быть на снимках, она боялась себе даже представить. Как-то на перемене Аманда Ли сказала ей, что видела толпу парней, которые рассматривали что-то на экране мобильного. Ей показалось, что они обсуждали Одри. Но всё-таки она держалась и старалась делать вид, что ничего не происходит. Правда, однажды её друзья — те, кто продолжил с ней общаться после этого инцидента, — увидели у неё порезы на запястьях, но она сказала, что просто разбила мамину вазу и поранилась осколками. Звучало неправдоподобно, но все сделали вид, что поверили. А потом, на уроке математики, одна из одноклассниц завопила на весь класс: «Я слышала, что ты режешь себе руки!». Одри заплакала. Но в остальное время она держала себя в руках, в выходные даже пошла в гости к подруге, хоть и знала, что те парни, которые издевались над ней, тоже там будут.

На следующей неделе она стала подозревать, что о случившемся знают и учителя. Все девочки в её школе ходили в коротких юбках, но один из школьных администраторов вдруг подошёл именно к ней и попросил одеваться на уроки более скромно. Ей всё чаще казалось, что окружающие перешёптываются и странно поглядывают на неё, а в Facebook одно за другим приходили сообщения: «Хаха, все обо всём знают!». Кэти, которая когда-то была её лучшей подругой, встретила Одри в школьном коридоре и накинулась на неё с обвинениями — мол, Одри совсем потеряла над собой контроль и вообще забыла, кто она, стала совсем другим человеком. «Тебе нужно вернуться к реальности», — заявила Кэти. Именно тогда, дождавшись обеденного перерыва, Одри написала матери то сообщение: «Мам, пожалуйста, забери меня с уроков прямо сейчас». Через несколько часов её нашли в ванной, повесившуюся на ремне.

5.
Хоть Кэти и поссорилась с Одри, она всё-таки была её подругой. Узнав о случившемся, та была в шоке и 13 сентября, на следующий день после смерти Одри, пошла в школьную администрацию и рассказала обо всём, что знала и слышала. Сотрудники школы записали её рассказ и передали его шерифу. Полиция начала расследования. Среди учеников слухи об этом расползлись очень быстро, и все, у кого были фотографии и сообщения, которые могли бы навести полицию на след, стали их удалять. Парни, которые были замешаны в деле, и вовсе выкинули свои мобильные телефоны. Полицейские знали имена подростков, издевавшихся над Одри, но ничего не могли доказать — все покрывали друг друга. Когда парней вызывали на допросы, они говорили, что они тут ни при чём, да и вообще у Одри были трудности в семье, разведённые родители и проблемы с психикой, так что нечего сваливать всё на трёх ни в чём не виновных подростков. То же самое говорили и их родители. И только в апреле 2013 года — через семь месяцев после гибели Одри — полиции наконец удалось арестовать троих её одноклассников. Их обвиняли в сексуальном насилии и распространении детской порнографии, и этот арест стал возможен только потому, что в их телефонах нашли фотографии и других девушек из школы. Но поскольку они были несовершеннолетними и дело рассматривалось в ювенальном суде, больших сроков никто не получил. Двое — те, что признали свою вину, — получили тридцатидневные сроки с разрешением отбывать их по выходным. Третий, так и не признавший вины, отсидел в тюрьме сорок пять дней. Журналисты, которые писали об этих событиях, не могли даже называть имён подсудимых. Только через несколько лет, когда они все достигли совершеннолетия, стало известно, что звали их вовсе не Билл, Джо и Рон, а Бронсон, Саха и Винс. Отбыв свои наказания, они вернулись в школу и продолжили учиться, как ни в чём не бывало. Учителя, встревоженные историей с Одри, провели с классами несколько воспитательных бесед. Выяснилось, что многие подростки считали, что ничего экстраординарного не произошло. «Ну, она же сама напилась», — говорили они. «Ей было весело», «Она перед этим целовалась с двумя парнями сразу, может, она сама хотела, чтобы такое произошло». Бронсон, Саха и Винс, удалив со своих компьютеров и телефонов всё, что касалось Одри, постарались забыть об этой истории. А вот её мать Шейла не стала удалять сообщения, которые перед смертью отправляла её дочь. В одном из них она писала: «Ты даже не представляешь себе, как это тяжело — быть девочкой».

После смерти Одри Шейла долго старалась ничего не трогать в её комнате — всё там выглядело так, как будто её дочь только что вышла оттуда и скоро вернётся. Только на кровати лежала алюминиевая роза. Какой-то парень принёс её на могилу Одри вскоре после её смерти, Шейла забрала цветок и положила в комнате дочери. К розе была прикреплена записка: «Я так и не подарил тебе настоящие цветы, так что я сделал для тебя эту розу теперь, на уроке труда». И подпись: «Мэт».

Источник