10 фактов о домашнем насилии, которые должен знать каждый социальный работник

[themiskyra]

Марк Сандел. 10 фактов о домашнем насилии, которые должен знать каждый социальный работник
By socfaqtor
(из журнала «Новый социальный работник», лето, 2003)

Двадцать лет назад было мало реальных знаний относительно насилия между партнерами, концептуальные объяснения еще не были продуманы, а социальные работники не были достаточно подготовлены к тому, чтобы работать с этой проблемой. Домашнее насилие в то время относилось к сфере частной жизни и считалось проблемой семьи и личным делом. Сегодня студенты и социальные работники могут воспользоваться результатоми исследований и опытом частной практики, которые были недоступны два десятилетия назад. Последствия домашнего насилия весьма значимы для социального работника; многие наши клиенты были подвержены этому насилию в качестве первичных или вторичных жертв. Многие из наших клиентов мужского пола били своих партнеров. Многие из нас самих чувствуют влияние насилия на наши собственные семьи.
Социальные работники должны проникать в самую сущность проблемы домашнего насилия, чтобы направленно работать на прекращение насилия. Интервенции, которые могут уменьшить домашнее насилие должны проводиться на всех уровнях: микро, меццо и макро.
Социальные работники должны знать следующее:

1. Домашнее насилие — это распространенное преступление.

Как и в случае со всеми другими преступлениями, точное количество случаев домашнего насилия сложно подсчитать. Исследование показывает, что такие случаи на уровне преступлений проявляются примерно в 25-50% всех браков. Насилие проявляется в семьях любого социально-экономического уровня, не зависимо от расы, уровня образования и окружающего сообщества. Примерно 40 % мужчин могут в определенный момент проявить насилие по отношению к своей партнерше.
Читать дальше:

2. Домашнее насилие обычно является гендерным.
Домашнее насилие — это преступление против женщин. Примерно в 95% случаев домашнего насилия преступником является мужчина, а жертвой женщина. Как говорит Стив Стори, бывший следователь по делам домашнего насилия: «Если вы считаете, что мужчины — жертвы домашнего насилия, посидите рядом с отделением скорой помощи и посмотрите, кого привозят в больницу». Да, женщины во взаимоотношениях могут вести себя очень плохо, но они гораздо чаще становятся жертвами насилия, нежели виновниками. Насилие также может проявляться в парах геев и лесбиянок, однако возможно об этих инцидентах сообщают не так часто.
3. Домашнее насилие связано с властью и контролем, а не просто с конфликтом или гневом.

Одна из ранних концепций домашнего насилия была основана на циклической модели конфликта, известной как «цикл насилия». В своей книге 1979 года, «Женщина, подвергшаяся насилию», Леонор Уолкер (Lenore Walker) предположила, что пары, в жизни которых были случаи насилия, жили согласно предсказуемой последовательности определенных фаз.
Сначала, после эпизода насилия, виновник, движимый угрызениями совести или, возможно, страхом потерять партнершу, начинает относиться к ней очень хорошо, как бы ухаживая за ней. Он может посылать ей цветы, дарить подарки, приглашать на ужин. Считалось, что это «фаза медового месяца», которая в скором времени сменится «фазой нарастания напряжения».
Во время этой второй фазы, различия между партнерами начинают нарастать, появляется все больше факторов напряжения. Часто возникают споры. Виновник насилия нередко выходит из себя, а жертва начинает испытывать страх. Агрессия проявляется в формах устных оскорблений, угроз и других форм плохого обращения без применения насилия.
В конце концов, предсказуемой кульминацией фазы нарастания напряжения становится краткий эпизод насилия, вызванного гневом. Как только этот эпизод завершается, цикл повторяется снова, начиная с фазы медового месяца.
Книга Уолкер, будучи важной для женщин. подвергнувшихся насилию (поскольку в ней поднималась данная проблема), не полностью объясняет семейное насилие для тех, кто работает в этой сфере. Она предполагает, что насилие проявляется несколько раз как результат действий и мужчины и женщины, и что между ними двумя существовал конфликт, послуживший катализатором насилия. В терминах социальной работы это была микро-уровневая интеракционная модель (micro-focused interactional model).
В 1986 году Эллен Пенс (Ellen Pence) и Майкл Пэймар (Michael Paymar) издали книгу «Власть и контроль: тактики мужчин, которые бьют» (Duluth: Minnesota Program Development), пособие для работающих с виновниками насилия. Их подход к работе с насилием был выработан после тщательного анализа историй женщин, подвергшихся домашнему насилию, многие из которых говорили о том, что их истории не соответствовали циклу, описанному Леонорой Уолкер. Вместо того, чтобы говорить о «фазе медового месяца», многие женщины рассматривали хорошее поведение своих обидчиков как попытку контролировать их при помощи манипуляции. Вместо фазы нарастания напряжения они говорили о нарастании контролирующего поведения, о переходе от манипуляции к запугиванию. Насилие само по себе может, таким образом, рассматриваться как попытка контролировать жертву с помощью силы.
Следовательно постоянной темой, пронизывающей жизни женщин, подвергающихся насилию, является контроль. Т.е. их партнеры-мужчины пытаются контролировать их при помощи различных тактик, в том числе эпизодического насилия.
Модель Пенс и Пеймара рассматривает проблему больше под углом социальной работы, изучая домашнее насилие как вопрос макро-уровня. Ученые осознали, что вопрос контроля мужчины над женщиной — это вопрос, который пронизывает все наше общество. Один из аспектов их модели это развитие модели «ответа сообщества» на домашнее насилие, что включает в себя изменение политики в сфере правопорядка, уголовного преследования, выдачи судебных ордеров, внутри деловых сообществ, церквей, и т.д., а также стратегии изменения общественного мнения по отношению к гендерному насилию и угнетению женщин.
4. Домашнее насилие наносит вред детям.
Примерно 70% виновников насилия над женщинами также проявляют его по отношению к детям. Таким образом, мужское население, которое проявляет насилие по отношению к женам, может совпадать с тем, что проявляет насилие по отношению к детям. Если ребенок оказался свидетелем насилия, это также наносит ему вред.
Как пишут Барнетт (Barnett), Миллер-Перрин (Miller-Perrin) и Перрин (Perrin) в книге «Семейное насилие в течение жизни», дети, подвергавшихся мужскому насилию, испытывают следующие последствия: 1) сразу же после насилия они испытывают состояние травмы; 2) изменяется ход нормальных процессов детского развития; 3) они живут в страхе за себя и за своих матерей и страдают от других проблем, связанных со стрессом; и 4) их ролевыми моделями становятся жестокие мужчины. Позже в своей жизни, взрослые, подвергшиеся мужскому насилию в детстве, могут продемонстрировать более высокий риск появления таких проблем, как физические и психические проблемы, химическая зависимость, проблемы во взаимоотношениях, включая насилие и дурное обращение с детьми, вовлеченность в криминальную деятельность.
5. Не все женщины, подвергающиеся насилию, беспомощны и слабы. И они не сумасшедшие.
На самом деле, некоторые из них, наоборот, очень уверены в себе. Наше общество выработало стереотип женщины, испытывающей насилие, как слабой, жалкой и сумасшедшей. В основном они не такие. Женщины, которых бьют те, кого они любят, не так уж и отличаются от тех, кого не бьют, и могут продемонстрировать любые качества характера. Люди, работающие с такими женщинами, часто описывают их как сильных, способных выжить, а не как слабых и сумасшедших. Конечно, дурное обращение может оказать на них влияние, но социальные работники должны всегда рассматривать эти симптомы как вызванные таким обращением, а не вызывающие его.
6. Женщин, подвергшихся насилию, часто считают его виновниками.
Иногда помогающие профессионалы, в том числе социальные работники, в насилии в семье обвиняют жертв, словно они виноваты в том, что оказались в подобной ситуации. Таким образом подкрепляются другие способы отношения нашего общества к этим женщинам. Священнослужители могут подвергнуть их критике за то, что они не были послушными женами. Члены семьи могут сказать: «Постелила себе постель, вот теперь и спи в ней». Дети могут обвинять мать в том, что она не может защитить себя. Наниматели теряют терпение, когда видят что женщина, подвергшаяся насилию, тратит много времени на свою проблему, и увольняют ее.
Таких женщин обвиняют в том, что они «насилиеголики» или «придуркоголики», что значит, что они сами ищут себе жестоких мужчин. Реальность состоит в том, что насилие в последующих взаимоотношениях чаще проявляется в семьях виновника, чем в семьях жертвы.
7. Люди с физическими ограничениями очень часто подвергаются насилию в семье.
Люди с физическими ограничениями являются одной из самых ущемленных групп в нашем обществе, и социальные работники должны внимательно отслеживать случаи возможного домашнего насилия, работая с такими клиентами. Они беззащитны перед лицом насилия и эксплуатации и занимают маргинальную позицию в обществе. Они часто зависят от членов семьи и нанятых сиделок в их ежедневной жизни, и этот высокий уровень зависимости может быть плодородной почвой для насилия.
Еще больше усложняет ситуацию тот факт, что женщины, подвергшиеся насилию и имеющие физические ограничения, часто не подходят по определенным критериям, чтобы попасть в безопасное убежище, а сообщество людей, переживших домашнее насилие, еще не умеет предоставлять помощь таким клиентам.
Хотя обычно считается что гораздо больше женщин, чем мужчин, подвергаются домашнему насилию, неясно, сколько мужчин с физическими ограничениями оказываются жертвами. Поскольку такие мужчины могут быть так же уязвимы и зависимы, как и женщины в подобной ситуации, они тоже подвержены большому риску насилия во взаимоотношениях.
8. Экономика имеет значение.
Наверное, два наиболее частых вопроса о женщинах, переживших насилие: «Почему она не уйдет от него?» и «Почему она вернулась к нему?». Это не просто ответы, это выражения порицания, согласно Анн Джонс и ее книге «В следующий раз она погибнет: избиения и как их прекратить». Ответы на эти вопросы, однако, могут быть обнаружены посредством здравого смысла.

Зарплаты женщин гораздо ниже зарплат мужчин. Когда женщины, пережившие насилие, покидают семью, они обычно берут с собой детей. Уход за детьми стоит денег. Вывод: такие женщины часто вынуждены из-за финансовой реальности оставаться с виновником насилия или возвращаться к нему. Наше общество направляет свои усилия на то, чтобы отдалить жертву от правонарушителя, но мы сделали очень мало, чтобы предоставить жертве финансовую помощь, которая позволила бы ей сохранить свою независимость.

9. Виновники насилия — не все подряд алкоголики, они обычно умеют контролировать свой гнев и часто являются обаятельными людьми, умеющими манипулировать другими.
Мужчины, которые бьют женщин, обычно не имеют генерализированных проблем с гневом или агрессией. Они не бьют незнакомцев, коллег по работе или клиентов. Это дает основания предполагать, что мужчины, бьющие своих жен, могут контролировать свой гнев, как все обычные люди. Проблема, таким образом, состоит не в недостаточной способности контролировать гнев. Она состоит в том, что человек делает выбор не в пользу использования этой способности, когда дело доходит до их партнеров.
Непонятна связь алкоголя и домашнего насилия. Очевидно, что больше насилия проявляется в тех случаях, когда люди пьют, чем когда не пьют, но обычной связи алкоголя и насилия не было установлено. Мужчина, который бьет жену и имеет проблему с алкоголем, должен получить помощь относительно потребления алкоголя, однако трезвость не гарантирует отсутствия насилия. Эти два аспекта могут быть связаны между собой, однако наверняка не очевидным образом.
Социальные работники, которые работают с виновниками насилия, должны обращать внимание на то, что ими могут манипулировать. Виновники домашнего насилия часто обаятельные люди, которые умеют нравиться, и они могут манипулировать нами так же, как манипулируют своими партнарми. Сотрудники «Проекта работы с домашним насилием»(Domestic Abuse Intervention Project, город Дулут, Миннесота) предполагают, что некоторые типы мужчин сложнее привести к ответственности, нежели другие (включая очень религиозных мужчин, образованных мужчин, умеющих ясно выражать свои мысли, мужчин, проходящих через 12-шаговую программу, и мужчин, которые много и часто спорят).
Согласно исследованию Эда Гондольфа, программы терапевтической консультации для виновников насилия могут быть эффективными (Battering Intervention Programs, сокращенно BIP), но не для каждого клиента. Реакция сообщества на домашнее насилие может оказаться ключевым фактором эффективности подобных программ.
10. Социальные изменения должны быть главным условием в прекращении домашнего насилия.
В Далласе, штат Техас, небывалая вспышка домашнего насилия со смертельным исходом достигла своей кульминации в 1993 году, когда 43 женщины лишились своих жизней от рук партнеров-мужчин. Офис окружного прокурора подал заявку и выиграл грант на большую программу, которая стала бы ответом сообщества на проблему домашнего насилия. Сотрудники правоохранительных органов, судьи, адвокаты и сотрудники службы пробации получили специальное обучение. Социальные работники нанимались в качестве представителей защиты в уголовных судах по домашнему насилию и в кабинетах, где выдаются охранные судебные ордеры. Также была создана оперативная рабочая группа в полицейском департаменте, в состав которой были включены социальные работники. Других социальных работников, имеющих опыт в сфере домашнего насилия, наняли для работы в отделениях скорой помощи. В качестве партнеров выступили гражданские группы, церкви и некоммерческие социальные организации. Местная газета публиковала материалы о домашнем насилии целый год.
Также были поддержаны программы терапевтической консультации для виновников насилия(Battering Intervention Programs), в рамках которых велась социальная работа с виновниками, и их пытались привести к ответственности. Была сформирована рабочая группа сообщества, которая занималась инспекцией несчастных случаев. Результатом этих воздействий на уровне сообщества послужило резкое падение количества смертей в результате домашнего насилия, которое в последующие восемь лет в среднем достигало 19 случаев в год.

Заключение
Домашнее насилие может возникнуть на микроуровне, влияя на жизнь одной семьи, но это также макропроблема, требующая вмешательства на всех уровнях социальной работы. Да, социальные работники должны предоставлять услуги живущим в семьях, где практикуется насилие, но мы также должны работать на уровне сообщества, на уровне политики, чтобы создать общество, которое было бы менее толерантно по отношению к домашнему насилию.
Большое количество случаев домашнего насилия говорит о том, что социальные работники должны обладать адекватными умениями и знаниями, чтобы уметь реагировать на домашнее насилие, вне зависимости от типа их практики, ради эффективности их действий.

Марк Сандел, лицензированный магистр по социальной работе, старший преподаватель социальной работы в Университете Северного Техаса. Работает с сфере домашнего насилия и консультативной работы с виновниками насилия около 10 лет — в качестве программного директора, координатора, тренера, сторонника социальных изменений и преподавателя. Он также активно работал в сфере подросткового насилия и разработал программу «Управление подростковой агрессией», по которой получили социальные услуги примерно 2000 семей Северного Техаса. В 1994 году Марк был выбран социальным работником года штата Техас. В 1997 году он получил специальную награду от офиса прокурора округа Далласа за его усилия в области предупреждения домашнего насилия, а также трижды был удостоен ежегодной награды «Лучший профессионал» за успехи в преподавании в Университете Северного Техаса.


Перевод Саши Осиной
(с)