Что нам чаще всего рассказывают об абортах
Можете ли вы припомнить фильм или сериал, рассказывающий об аборте как о возможном выборе одной из героинь?
Помните ли вы, как развивался сюжет после этого? С какими последствиями столкнулась героиня?
Согласно недавнему исследованию сюжетных особенностей американских сериалов и фильмов, когда дело касается абортов, если героиня хотя бы задумывается о таком решении, 14 процентов историй заканчиваются ее смертью, независимо от того, сделала ли она аборт или нет.
Шестьдесят процентов таких смертей происходят из-за самой процедуры аборта. Помимо него, смерть женщины на экране чаще всего происходит из-за убийства либо самоубийства.
Помните ли вы, как развивался сюжет после этого? С какими последствиями столкнулась героиня?
Согласно недавнему исследованию сюжетных особенностей американских сериалов и фильмов, когда дело касается абортов, если героиня хотя бы задумывается о таком решении, 14 процентов историй заканчиваются ее смертью, независимо от того, сделала ли она аборт или нет.
Шестьдесят процентов таких смертей происходят из-за самой процедуры аборта. Помимо него, смерть женщины на экране чаще всего происходит из-за убийства либо самоубийства.
читать дальше
Так как же нам чаще всего показывают аборт?
Нам говорят, что это процедура, связанная с большим риском, моральной и общественной стигмой и сопряженная с серьезными последствиями, одно из которых – смерть.
Но какова же реальная вероятность умереть от аборта? Меньше, чем 0,05%. [x]
Ваш шанс умереть от аборта, выполненного на первом триместре, буквально один на миллион.
Нам также показывают, что аборты совершают редко - очень маленький процент беременностей оканчивается абортом, когда речь идет о незапланированной беременности.
В реальности аборты удивительно обыденны: в среднем одна из трех женщин сделает аборт к моменту, когда ей исполнится 45.
Это то, о чем нам чаще всего рассказывают масс-медиа – истории, которые мы видим и слышим и которые формируют наше мнение об этой процедуре.
Но где же реальные истории? Где все факты и реальный опыт реальных женщин, которые делали аборт?
Но какова же реальная вероятность умереть от аборта? Меньше, чем 0,05%. [x]
Ваш шанс умереть от аборта, выполненного на первом триместре, буквально один на миллион.
Нам также показывают, что аборты совершают редко - очень маленький процент беременностей оканчивается абортом, когда речь идет о незапланированной беременности.
В реальности аборты удивительно обыденны: в среднем одна из трех женщин сделает аборт к моменту, когда ей исполнится 45.
Это то, о чем нам чаще всего рассказывают масс-медиа – истории, которые мы видим и слышим и которые формируют наше мнение об этой процедуре.
Но где же реальные истории? Где все факты и реальный опыт реальных женщин, которые делали аборт?
Стигма и замалчивание
Также как и репродуктивное право, будучи значительно политизированным, новое законодательство стремится создать финансовые и физические преграды для законного права женщины на аборт.
Закон всячески препятствует доступности абортов, особенно для женщин с низким заработком - из-за необоснованных требований о высоте дверей и парковках ликвидируются клиники женского здоровья[x], вводятся периоды ожидания между консультацией и самой процедурой [x] (обычно 24 часа, некоторые требуют совершить 2 посещения клиники, что не всегда удобно женщине – прим. пер.) и особые требования к проведению УЗИ.
Анти-абортные политические настроения поддерживаются убеждениями о том, что аборт – опасная процедура, к которой прибегает меньшинство (аморальных, эгоистичных) женщин.
Стигматизация (как самого аборта, так и женщин, которые его выбирают) подкармливается СМИ – телевидением, кинематографом и новостями.
Такая информация об абортах совершенно противоположна реальности.
Большинство людей не знает, что аборт, в действительности, одна из самых безопасных и обыденных медицинских процедур. [x]
Если каждая третья женщина делала аборт, тогда где же их истории?
Сейчас и так очень мало безопасных мест, где женщина может поделиться своей историей об аборте, а политическая, религиозная и общественная стигматизация еще больше заставляет женщину молчать.
Женщин не поощряют делиться своими историями об аборте, а совсем наоборот – их заставляют держать пережитый опыт в себе.
Несмотря на то, что аборт был легализован более сорока лет назад, культурная стигма продолжает учить нас, что его следует держать в секрете.
Молчание невыносимо тяжело для тех женщин, которые выбрали аборт или только обдумывают такой выбор.
Стигма изолирует нас, влияя на всех, заставляет нас стыдиться, запутывает и оставляет в неведении о том, сколько женщин из нашего окружения разделяют этот опыт.
Закон всячески препятствует доступности абортов, особенно для женщин с низким заработком - из-за необоснованных требований о высоте дверей и парковках ликвидируются клиники женского здоровья[x], вводятся периоды ожидания между консультацией и самой процедурой [x] (обычно 24 часа, некоторые требуют совершить 2 посещения клиники, что не всегда удобно женщине – прим. пер.) и особые требования к проведению УЗИ.
Анти-абортные политические настроения поддерживаются убеждениями о том, что аборт – опасная процедура, к которой прибегает меньшинство (аморальных, эгоистичных) женщин.
Стигматизация (как самого аборта, так и женщин, которые его выбирают) подкармливается СМИ – телевидением, кинематографом и новостями.
Такая информация об абортах совершенно противоположна реальности.
Большинство людей не знает, что аборт, в действительности, одна из самых безопасных и обыденных медицинских процедур. [x]
Если каждая третья женщина делала аборт, тогда где же их истории?
Сейчас и так очень мало безопасных мест, где женщина может поделиться своей историей об аборте, а политическая, религиозная и общественная стигматизация еще больше заставляет женщину молчать.
Женщин не поощряют делиться своими историями об аборте, а совсем наоборот – их заставляют держать пережитый опыт в себе.
Несмотря на то, что аборт был легализован более сорока лет назад, культурная стигма продолжает учить нас, что его следует держать в секрете.
Молчание невыносимо тяжело для тех женщин, которые выбрали аборт или только обдумывают такой выбор.
Стигма изолирует нас, влияя на всех, заставляет нас стыдиться, запутывает и оставляет в неведении о том, сколько женщин из нашего окружения разделяют этот опыт.
Стереотипы и мифы в СМИ
Когда никто не слышит реальных историй, наше восприятие процедуры аборта во многом формируется под воздействием стереотипов, созданных американскими СМИ и политиками.
Каковы же основные типажи женщин, выбирающих аборт?
Популярный типаж из художественного телевидения – это проблемный подросток, девочка, случайно забеременевшая и вынужденная из-за этого стыдиться своего сексуального поведения. Несмотря на распространенность такого убеждения, в реальности только 18 процентов абортов совершаются девочками-подростками [x]. (Однако это не уменьшает необходимости поддерживать доступность абортов для несовершеннолетних).
Также СМИ часто связывают аборты с материнством: считается, что те, кто выбирает аборт, не хотят быть родителями. Стигматизация абортов учит нас, что это эгоистичный выбор, и параллельно противники абортов ставят матерей на вершину моральной иерархии, делая эти два понятия взаимоисключающими.
В реальности большинство женщин, делающих аборт, сами являются матерями.
Согласно Институту Guttmacher [x], 61 процент выбравших аборт женщин воспитывают по крайней мере одного ребенка, и многие указывают своих детей как главную причину своего выбора.
Еще один пример, который часто приводят анти-абортные активисты, это концепция использования абортов как противозачаточного средства.
Образ безответственной злодейки-женщины, которая делает миллион абортов из-за собственной лени и гиперсексуальности, базируется на множестве ложных убеждений, одно из которых гласит, что аборты легкодоступны.
Оно следует, как и множество других приведенных примеров, из общей культурной демонизации женской сексуальности. Наши СМИ в своем стремлении чрезмерно упростить чужой опыт, в частности опыт женщин, часто демонизируют и виктимизируют женщин и девочек, в особенности, когда дело касается нашей сексуальности. Эти истории показывают нам, что случается, если девочка или женщина, занимаясь сексом, не готова разбираться с его последствиями.
Представления об абортах глубоко переплетаются с тем, как наша культура рассматривает и относится к сексуальности и материнству. Как мы видим из представленного выше исследования, когда героиня произведения хотя бы задумывается об аборте, вероятность ее смерти увеличивается в разы.
Какую же опасную параллель мы проводим в головах зрителей?
Даже если героиня не умирает, она вынуждена испытывать неприятности. И это более широкий взгляд на аборты в нашей культуре: выбирать аборт всегда эмоционально тяжело, вы будете чувствовать вину и получите травматичный опыт.
Нам говорят, что все страшно в аборте – и сама процедура, и ваше решение, и гнет молчания, который будет давить на вас на протяжении всей жизни.
Образ аборта в массовой культуре создан таким образом, что множество женщин испытывали страх при мыслях о нем, т.к. у них не было реальных историй, которые помогли бы им оценить то, что с ними произойдет.
Каковы же основные типажи женщин, выбирающих аборт?
Популярный типаж из художественного телевидения – это проблемный подросток, девочка, случайно забеременевшая и вынужденная из-за этого стыдиться своего сексуального поведения. Несмотря на распространенность такого убеждения, в реальности только 18 процентов абортов совершаются девочками-подростками [x]. (Однако это не уменьшает необходимости поддерживать доступность абортов для несовершеннолетних).
Также СМИ часто связывают аборты с материнством: считается, что те, кто выбирает аборт, не хотят быть родителями. Стигматизация абортов учит нас, что это эгоистичный выбор, и параллельно противники абортов ставят матерей на вершину моральной иерархии, делая эти два понятия взаимоисключающими.
В реальности большинство женщин, делающих аборт, сами являются матерями.
Согласно Институту Guttmacher [x], 61 процент выбравших аборт женщин воспитывают по крайней мере одного ребенка, и многие указывают своих детей как главную причину своего выбора.
Еще один пример, который часто приводят анти-абортные активисты, это концепция использования абортов как противозачаточного средства.
Образ безответственной злодейки-женщины, которая делает миллион абортов из-за собственной лени и гиперсексуальности, базируется на множестве ложных убеждений, одно из которых гласит, что аборты легкодоступны.
Оно следует, как и множество других приведенных примеров, из общей культурной демонизации женской сексуальности. Наши СМИ в своем стремлении чрезмерно упростить чужой опыт, в частности опыт женщин, часто демонизируют и виктимизируют женщин и девочек, в особенности, когда дело касается нашей сексуальности. Эти истории показывают нам, что случается, если девочка или женщина, занимаясь сексом, не готова разбираться с его последствиями.
Представления об абортах глубоко переплетаются с тем, как наша культура рассматривает и относится к сексуальности и материнству. Как мы видим из представленного выше исследования, когда героиня произведения хотя бы задумывается об аборте, вероятность ее смерти увеличивается в разы.
Какую же опасную параллель мы проводим в головах зрителей?
Даже если героиня не умирает, она вынуждена испытывать неприятности. И это более широкий взгляд на аборты в нашей культуре: выбирать аборт всегда эмоционально тяжело, вы будете чувствовать вину и получите травматичный опыт.
Нам говорят, что все страшно в аборте – и сама процедура, и ваше решение, и гнет молчания, который будет давить на вас на протяжении всей жизни.
Образ аборта в массовой культуре создан таким образом, что множество женщин испытывали страх при мыслях о нем, т.к. у них не было реальных историй, которые помогли бы им оценить то, что с ними произойдет.
Так что же представляет собой аборт в реальности?
Аборты на самом деле не похожи ни на что.
Для некоторых женщин это совершенно не сложное решение.
Для других это очень тяжело, как финансово, так и эмоционально.
Большинство испытывает сложный комплекс чувств - облегчения и вины, радости и стыда, независимости, стигмы и обретенной уверенности в себе.
Так же, как люди, подвергающиеся разным медицинским процедурам, женщины, делающие аборт, испытывают целый спектр чувств, зависящих от их жизненного опыта, системы здравоохранения, доступности мед. страховки и их собственного мнения об этом.
Но, в отличие от других медицинских операций, аборт сопровождается целым рядом ненужных моральных и этических стигм, делая его гораздо труднее, чем ему следовало быть. Однако для подавляющего большинства (90 процентов) женщин, сделавших аборт, последующее ему главное чувство – это облегчение. [x]
Аборты на самом деле не похожи ни на что.
Для некоторых женщин это совершенно не сложное решение.
Для других это очень тяжело, как финансово, так и эмоционально.
Большинство испытывает сложный комплекс чувств - облегчения и вины, радости и стыда, независимости, стигмы и обретенной уверенности в себе.
Так же, как люди, подвергающиеся разным медицинским процедурам, женщины, делающие аборт, испытывают целый спектр чувств, зависящих от их жизненного опыта, системы здравоохранения, доступности мед. страховки и их собственного мнения об этом.
Но, в отличие от других медицинских операций, аборт сопровождается целым рядом ненужных моральных и этических стигм, делая его гораздо труднее, чем ему следовало быть. Однако для подавляющего большинства (90 процентов) женщин, сделавших аборт, последующее ему главное чувство – это облегчение. [x]
Интерсекциональность в вопросе абортов
Когда мы говорим об абортах, о ком мы чаще всего говорим? Мы используем слова «девочка» и «женщина», чтобы привлечь внимание к проблеме дискриминации по признаку пола, которая является причиной стигмы и малой доступности абортов.
Но несправедливо говорить только о девочках и женщинах, когда речь заходит о репродуктивных правах, ведь не только им нужны доступные аборты.
Транс*мужчины и другие транс*люди также нуждаются в абортах. И для них стигматизация еще тяжелее, так же как и для всех тех, кто испытывает не один вид дискриминации.
Женщины из рабочего класса и с низким доходом испытывают больше стигмы и в то же время доступность абортов для них гораздо ниже.
Не-белые женщины, в частности афроамериканки, часто сталкиваются с расистской стигмой, т.к. (и белые и черные) активисты против абортов представляют аборт как «Черный Геноцид», распространяя билборды в черных районах с надписями: «самое опасное место для афроамериканца – это материнская утроба».
Наряду с работой по борьбе со стигмой абортов мы должны также работать над понимаем того, как эта стигма экспоненциально возрастает, когда дело касается маргинализированных и угнетенных групп людей.
Огромная доля негативных эмоций, испытываемых людьми, выбирающими аборт, напрямую связана с культурной стигмой, его окружающей.
Так как же мы можем уменьшить эту стигму?
Что мы можем сделать?
1. Создать безопасные пространства
Мы можем работать над созданием безопасной среды, где люди могут свободно делиться своими историями – и не только те, кто делали аборт, но и те, у кого был сопутствующий опыт – родители, партнеры, друзья.
Благодаря этому мы можем сделать так, чтобы эти истории были услышаны, сделать более безопасным и простым для других рассказывать и получить поддержку, если они решат сделать аборт.
Все больше и больше студ. городков и сообществ по всей Америке организуют обсуждения и другие похожие мероприятия с целью поддержать и вселить уверенность в тех, кто хочет рассказать о своем опыте.
Кампания организации Advocates for Youth «Каждая третья» помогает поделиться историями с помощью видео и социальных сетей и продвигает безопасные пространства и доступность абортов.
Благодаря этому мы можем сделать так, чтобы эти истории были услышаны, сделать более безопасным и простым для других рассказывать и получить поддержку, если они решат сделать аборт.
Все больше и больше студ. городков и сообществ по всей Америке организуют обсуждения и другие похожие мероприятия с целью поддержать и вселить уверенность в тех, кто хочет рассказать о своем опыте.
Кампания организации Advocates for Youth «Каждая третья» помогает поделиться историями с помощью видео и социальных сетей и продвигает безопасные пространства и доступность абортов.
2. Поощрять реалистичные изображения в СМИ
Масс-медиа создает определенные стереотипы, поэтому мы должны создать более реалистичные и вызывающие сочувствие истории об абортах в СМИ.
Комик Дженни Слейт и ее команда борются с этой проблемой с помощью фильма Obvious Child (дословно - Очевидный ребенок), который выходит в этом году.
Делясь честными, точными историями, которым легко сочувствовать, мы можем противостоять царящим сейчас на телевидении и в кино образам, которые представляют аборт как нечто злодейское, женщину – жертвой и в общем слишком упрощают этот жизненный опыт.
Комик Дженни Слейт и ее команда борются с этой проблемой с помощью фильма Obvious Child (дословно - Очевидный ребенок), который выходит в этом году.
Делясь честными, точными историями, которым легко сочувствовать, мы можем противостоять царящим сейчас на телевидении и в кино образам, которые представляют аборт как нечто злодейское, женщину – жертвой и в общем слишком упрощают этот жизненный опыт.
3. Разрушить стигму вокруг слова «аборт»
Несмотря на заметные шаги в сторону улучшения статистики, доступности и инклюзивности абортов, в вопросе отношения к слову «аборт» мы движемся назад.
Подражая некоторым анти-абортным движениям в стигматизации процедуры аборта, а также самого слова, все больше про-чойс организаций предпочитают использовать слово «выбор» [вместо слова аборт].
К примеру, организация NARAL, чей акроним изначально обозначал National Abortion Rights Action League – Национальная лига по продвижению права на аборт (примерный перевод), поменяла свое имя в 2003 году на NARAL Pro-choice America с маркетинговыми целями. И так же сменило свои имена и множество других правозащитных организаций, политических кампаний и отдельных активистов. Кто сможет сказать нет «выбору», верно?
Это политическая стратегия, которая может быть эффективна в достижении краткосрочных целей. Но в долгосрочной перспективе, когда мы отвергаем слово «аборт», мы только больше его стигматизируем и это только вредит нашей общей цели.
Если активисты в сфере абортов не будут использовать это слово, то кто же будет?
Подражая некоторым анти-абортным движениям в стигматизации процедуры аборта, а также самого слова, все больше про-чойс организаций предпочитают использовать слово «выбор» [вместо слова аборт].
К примеру, организация NARAL, чей акроним изначально обозначал National Abortion Rights Action League – Национальная лига по продвижению права на аборт (примерный перевод), поменяла свое имя в 2003 году на NARAL Pro-choice America с маркетинговыми целями. И так же сменило свои имена и множество других правозащитных организаций, политических кампаний и отдельных активистов. Кто сможет сказать нет «выбору», верно?
Это политическая стратегия, которая может быть эффективна в достижении краткосрочных целей. Но в долгосрочной перспективе, когда мы отвергаем слово «аборт», мы только больше его стигматизируем и это только вредит нашей общей цели.
Если активисты в сфере абортов не будут использовать это слово, то кто же будет?
4. Делиться нашими историями
Делали ли вы аборт? Если вы чувствуете себя в безопасности, поделитесь этой историей со своими друзьями.
Когда я начала рассказывать своим друзьям об аборте, выяснилось, что у многих из них также есть этот опыт. Иногда достаточно одному человеку поделиться своей историей, и остальные также почувствуют в себе силы рассказать.
Поскольку в нашем обществе так мало мест, в которых можно свободно говорить об аборте, придуманные истории в медиа, которые мы слышим и в которых принимаем участие, заставляют нас думать, что мы знаем об аборте. И это влияет не только на наше отношение к абортам, но и на политику и законы, которые препятствуют свободному доступу к репродуктивным правам.
Когда аборт представляется обществу опасностью, законодательным органам гораздо проще получить общественную поддержку для еще большего осложнения доступа к этой процедуре.
Когда мы делимся нашими историями, мы не только показываем, что аборты – это распространенный, а также сложный и многогранный опыт, мы также обращаем внимание на правдивые свидетельства – кто делает аборты, на что они похожи, и с чем мы сталкиваемся, когда пытаемся получить полный доступ к абортам.
Когда мы рассказываем наши истории, мы открываем наши имена, лица и реальные жизни в противовес этой «мифической процедуре», о которой нам постоянно рассказывают в медиа, мы развенчиваем миф, дестигматизируем аборты и стремимся сделать этот жизненный опыт эмоционально здоровым, не травмирующим, и доступным для всех.
Когда я начала рассказывать своим друзьям об аборте, выяснилось, что у многих из них также есть этот опыт. Иногда достаточно одному человеку поделиться своей историей, и остальные также почувствуют в себе силы рассказать.
Поскольку в нашем обществе так мало мест, в которых можно свободно говорить об аборте, придуманные истории в медиа, которые мы слышим и в которых принимаем участие, заставляют нас думать, что мы знаем об аборте. И это влияет не только на наше отношение к абортам, но и на политику и законы, которые препятствуют свободному доступу к репродуктивным правам.
Когда аборт представляется обществу опасностью, законодательным органам гораздо проще получить общественную поддержку для еще большего осложнения доступа к этой процедуре.
Когда мы делимся нашими историями, мы не только показываем, что аборты – это распространенный, а также сложный и многогранный опыт, мы также обращаем внимание на правдивые свидетельства – кто делает аборты, на что они похожи, и с чем мы сталкиваемся, когда пытаемся получить полный доступ к абортам.
Когда мы рассказываем наши истории, мы открываем наши имена, лица и реальные жизни в противовес этой «мифической процедуре», о которой нам постоянно рассказывают в медиа, мы развенчиваем миф, дестигматизируем аборты и стремимся сделать этот жизненный опыт эмоционально здоровым, не травмирующим, и доступным для всех.
Если я неправильно написала термины в кусочке про интерсекциональность, поправьте, пожалуйста.